The Grand Budapest Hotel (2014), Wes Anderson — эскапизм про эскапизм.
Это очень многообещающая и плодотворная стратегия, особенно на грядущее десятилетие, создавать кукольные домики для и про персонажей, собственно, уже живущих в кукольных домиках, и это никак не ругательство.
Повестка крепчает, давление растёт, от фильмов требуют и будут ещё громче требовать репрезентации, этики, дидактики и наглядности, прямой пастиш, сарказм или мета-комментарий уже не пройдёт, придётся, как в советской России после революции, либо принимать её всем сердцем, либо уходить во (внутреннюю) иммиграцию.
Эскапизм по утрам это не только вредно, но и полезно, особенно когда у тебя лист ожидания из примерно всех лучших актеров современности, готовых почку отдать за даже единственную реплику или кивок подбородком.
Вот и Андерсон снимает кино гиперконтроля о гиперконтролем, мы только краем глаза замечаем новости в газетах, и остановка поезда кажется нелепым курьёзом потому что нам лень и страшно оптику менять, но твёрдая корочка меренги или макарони трескается, не устоять же.
Это уже мета-метакомментарий, чем, конечно, Андерсон всех раздражает, но к нему и не придраться, что раньше, что позже: дайверсити кругом, всё условно и приятно во всех отношениях.
— Лучшее, любимое, и только для вас.
Филипп Киркоров, например, давно уже работает в этом огороде, не подозревая, возможно, насколько он прав, это же и вправду только для вас, и только лучшее, и только любимое; и выглядит, звучит, пахнет это всё так только потому, что это вы.
В глобальном смысле это вообще судьба искусства как такового, оно же не существует без зрителя/слушателя/читателя, если все сгинут назавтра, какова цена будет всему этому целлулоиду или застывшим пигментным пастам на углеродных пластинах, кому это всё нужно, тараканам или инопланетянам что ли.
Это, конечно, очень горький комментарий по поводу и ушедших времён и нравов, и о невозможности рая и острова, потому что, в отличие от Киркорова, Андерсон знает, что других зрителей и другого человечества у меня для вас нет, все умрут, и никто не останется.
Только памятник, да и они дело временное.
4590