Камера, мотор, начали! РООИ «Перспектива» приглашает принять участие в XI...

​​«Платформа» («El hoyo», 2020)   На Нетфликс вышел фильм «Платформа» очень сильно напоминающий трилогию «Куба», но с более глубоким посылом. Действие в фильме происходит в тюрьме. Камеры заключенных находятся одна над другой, подобно башне. Между собой заключенные называют место «дырой» (El hoyo), так как в центре в полу и потолке есть дыры прямоугольной формы, которые ведут в соседнии камеры. Дыры выполняют роль тоннеля, через который сверху вниз движется платформа. Верхний этаж — это ноль. Раз в день платформу накрывают едой, и она опускается вниз. Платформа останавливается на 2 минуты в каждой камере, чтобы заключенные могли съесть столько сколько успеют. Еду оставлять в камере нельзя, иначе смерть. Еды хватает не на всех и никто не знает сколько всего камер, но чем ниже — тем меньше еды. Раз в месяц заключенных транспортируют и можно оказаться в нижних камерах, куда еда не доходит или повыше, где к еде почти никто не притронулся.  Идея фильма «Платформа» заключена в простом посыле, что «Дыра» подобна капиталистическому государству. Большая часть богатства находится в руках лишь избранных — точно так же, как продукты, доступные на «платформе». Если бы у вас был доступ ко всей этой пище, стали бы себя ограничивать? А если вам пришлось бы потерять это богатство в ближайшем будущем и опуститься на самое дно? Авторы фильма углубляются и пытаются показать через метафоры, кто больше всего страдает от подобного распределения ресурсов. ужасы фантастика триллер https://telegra.ph/file/533ddc428dd57a7ecb134.jpg

Забавно, конечно, получилось, что один из лучших фильмов текущего года некоторые увидели ещё весной прошлого – «Вечный свет», как мы помним, показали в «Каннах-2019». И столь долгое ожидание вполне себе оправдало. Грубо говоря, фильм – с полноценным сюжетом, развитием и всем, что полагается проекту подобного уровня – вырос из рекламного ролика, и это лишь дополнительно говорит о величине таланта Гаспара Ноэ, о его неуёмном энтузиазме совершенно повёрнутого синефила. Не даром «Вечный свет» – это в том числе и подарок для киноманов всего света, картина, которая начинается кусками из фильма Дрейера и заканчивается заветами Бунюэля. Разумеется, он потрясающе естественно снят, написан, оформлен и поставлен. Из привычного – ад для эпилептиков, волшебная камера Бенуа Деби, эксперименты с багровой цветовой палитрой, множественные подмигивания и реминисценции. Из неожиданного – это, кажется, самый остроумный фильм в карьере Ноэ, хулиганский шарж на муки творчества, снятый в расслабленной манере в кругу хорошо знакомых с автором людей. Если у вас есть возможность сходить – не пропустите: кажется, это последнее мощное кинопотрясение многострадального 2020-го.

​​«Memory studies» на западе постепенно взбирается на свой – уже третий – пик. Каждый год выходит все больше исследований о государственных, коллективных, личных и других «памятях», все чаще в академических кругах можно услышать споры вокруг правильности/неправильности тех или иных коммеморативных практик (да и слово «коммеморация» постепенно становится расхожим и обретает православный хайп), создаются разнообразные мемориалы, возникают (или оживают) коммеморативные ритуалы – короче, движуха набирает обороты по масштабам схожей с попойкой на похоронах нелюбимой бабушки с трешкой в центре Москвы. В целом, в России также эта тема развивается. Однако все это остается в рамках неуклюжего загона глубоко заинтересованных, которые не в состоянии вытащить «рашн-мемори-стадис-епта-топни ножкой за сталина-хлопни холодец за репрессии» из глубин академического андеграунда. Параллельно с этим государственная политика в отношении «прошлого» изобилует разношерстными противоречиями и мастерским жонглированием фактами, ввиду которых магистральный исторический нарратив являет собой разухабистую дорогу, где вообще не понятно, что есть что и кто есть кто. И если о далеком прошлом (достижениях Сталина, сладкой картавости Ленина и слюнявых поцелуях Брежнева) еще кое-как вспоминают, натягивая бедную сову на глобус политики партии, то вот о происшествиях более-менее недалекого прошлого принято попросту молчать – тем более, что все они однозначно не вписываются в нарратив «народа победителя». Так поступили с Афганской войной, так поступили с Чечней, так поступили с Норд-Остом. Так поступают практически со всем, что происходит в современной России. Тем временем, трагедия «Норд Оста», очевидно, нуждается в том, чтобы о ней говорили и общественный запрос на это безусловно присутствует. «Норд Ост» требует памяти, требует каких-то определенных коммеморативных практик и ритуалов, коих нет (что «сверху», что «снизу». Более-менее масштабных, имею ввиду), требует проговорки, конкретики и понимания, что прогалов в нарративе не осталось. Учитывая, что «Норд Ост» в определенном смысле является ответом на проваленную военную операцию России в Чечне (есть устоявшееся мнение, что захват заложников на Дубровке – требование вывода российских войск из Чечни). Базара ноль. Народ-победитель, народ-завоеватель, непогрешимый народ – это все понятно. Однако погибло много людей, искалечено еще больше судеб, но при этом разговоров о, в общем-то, недавней и все еще кровоточащей ране на теле российской истории нет, да и никаких предпосылок для возникновения масштабного разговора об этой трагедии, да и вообще о прошлом – не предвидится. Хотя, повторяюсь, запрос присутствует. Занимательно, что выросший в этой атмосфере тотального замалчивания молодняк, не застав никаких особенных «побед» (т.е лишенный сладкого тумана, что как бы вокруг пиздец, но мы вот побеждаем все красиво расслабься и кайфуй), принялся самостоятельно искать ответы на задаваемые вопросы. В отличие от представителей интеллигенции «в возрасте», что довольствуются привычными обезличенными и замыленными от бесконечных повторений понятиями «совок», «застой» и пр., которые ничего – в том числе и для них самих – не означают. Собственно, большинство современных авторов «в возрасте» или имеющие доступ к тем или иным складам государственных привилегий и прочим приколам «зажиточных патрициев» целиком и полностью вписываются в довлеющий противоречивый, полный изъянов и вынужденных замалчиваний исторический нарратив. Барахтаются в нем. Что-то пытаются изменить. Но забывают, что даже если ты обставишь тюремную камеру дорогой мебелью, обклеишь красивыми обоями, а в уголке будет стоять торшер по цене равный зарплате барнаульского рабочего – это все равно тюремная камера. https://telegra.ph/file/ca04e2520917924a02485.jpg

Начинает проясняться ещё одна загадка. На сайте театра AXE наконец-то появилась информация о хотя-бы о части снятых ими фильмов. Теперь понятно что режиссёром большинства из них точно был Павел Семченко и указаны даты для трёх из них. Вот эту подборку и выкладываю. Это тот случай, когда не хочется ничего писать о самих фильмах, просто ради свежести и чистоты впечатления зрителя. Они очень хороши. Датировка только усиливает впечатление, авангард такого уровня и качества для начала девяностых выглядит совсем неожиданно, а я пересмотрел множество авангардных фильмов этого периода. Театральное подполье оказалось предоставлено само себе, и в тех глубинах, как выяснилось, плавали очень красивые рыбы. Не видел пока ни одного их спектакля, но эти фильмы вне конкуренции. Их сняли фантастически талантливые люди которых нельзя оставлять анонимными. Да, я при просмотре очень искал мима Николая Никитина, звезду обожаемого мной Бурного Потока (1975) Есть упоминания что в начале девяностых он иногда участвовал в перфомансах «АХЕ» и очень жаль, что камера это не зафиксировала. Оп-тические Хроники (1991) Вторые Руки (1992) Карама (1993) Любовь будет скоро (...)

«Possessor» («В чужой шкуре») (2020), Brandon Cronenberg — вот чем чудовищнее жизнь, тем лучше кино; и красиво, и по делу, и мясо, и камера, и тело фильма; «It's important not to withhold». «Go ahead, do it, he's holding you back». «Destroyer» (2018), Karyn Kusama — Николь Кидман любит такие чрезмерные упражнения, то нос в «Часах», то вот старость, ну и с тканью управляются хорошо, и сам способ нарратива становится нарративом. «Still life» (2006), Jia Zhangke — в Цюрихском университете искусств намалевано граффити с именем Zhangke, и по делу: там куда не плюнь, цивилизационные срезы; и камера, и таланты, и интонации, и, опять же, способ рассказа, повезло Китаю. «Blade runner» (1982), Ridley Scott — великий, чего уж, и экран большой ему идёт. Я поражаюсь до сих пор, как и кто вообще позволил такое написать, продать, снять, смонтировать и выпустить, какой-то последний путь самурая же. Bradbury building, насколько я помню в 2014, примерно так же и выглядело. «Don't look now» (1973), Nicolas Roeg — всю Венецию всё пытался вспомнить, что это был за фильм, а теперь смотришь и половину локаций в лицо узнаёшь; это вам не Дарио Ардженто, тут хотя бы есть что даже смотреть и играть и писать и делать, и это в 73 году.

Закончились целых два фестиваля, один в Золотурне, другой в Женеве, спасибо ковиду, всё можно смотреть дома, без хиппи и прочих культурных личностей. 56. Solothurner Filmtage — они там вообще специализируются на коротких фильмах, но и допихивают полнометражные из немецкоязычной части Швейцарии, квота и локальная гордость. В каждом блоке всем сестрам по серьгам — обязательно анимация, док, и игровые, гендерный баланс и прочее. Так вот, «Europa» (2021), Lucas del Fresno — дипломный проект из нашей местной ecal, сколько себя знаю, всё заставляют облизываться на их кинофакультет, это тебе даже не Сокуров, хотя тоже про пример интонации, и ведь и красиво, и чувства, и визуальность, и камера, и вообще ...ь всё, могут же вот люди. https://www.solothurnerfilmtage.ch/de/solothurn-2021/programm/europa

До 10 числа доступен Отпуск (2019), Антон Сазонов — лауреат Локарно за режиссуру, и они правы, история вполне агитка даже (телеканал Россия в поддержке), но поставлено вжух. Все умрут и никого не останется, и камера едет по рельсу для туш.

чопосмотреть Круто сваренные | Lat sau san taam 1992 Гонконг Режиссер: Джон Ву Фильм на тот случай, если ваш спинной мозг заскучал по неистово эпичному экшону, который выполнен исключительно аналоговыми способами и каскадёрскими выкрутасами. Понимаю, что Джон Ву для многих не станет открытием, но попробуйте посмотреть это сейчас и сравнить с мёртвой графикой современности, сместившей подобные способы отображения масштабных заварушек со взрывами и горой трупов. И это всего за четыре с половиной ляма баксов, что для начала девяностых — очень скромный бюджет боевика по меркам Голливуда. В то же время вышел, к примеру, «Универсальный солдат» с Жаном-Клодом Ван Даммом, который обошёлся в двадцать восемь лямов. Ясное дело, что в Гонконге всё было дешевле, но размах картины рили поражает. Всё ради замеса, рамок тупо нет. Гражданских косят пачками случайные пули, копы нечайно валят копов в неразберихе, каждый выстрел показан максимально разрушающим, статичная камера даже в диалогах редкий гость, а убийства… каждое как ритуальный танец смерти. Их, кстати, в фильме более трёхсот. Кино идеально подходит, чтобы отключить мозги и наслаждаться происходящим. Просмотр в весёлой компании вообще зайдёт на ура.

Задолго до «Заводного апельсина» во время гражданской войны в Испании некоторых захваченных в плен истязали современным искусством. В камерах висели копии картин Сальвадора Дали и Василия Кандинского. Кровати в камерах делали под углом в 20 градусов так, что на них практически невозможно было спать. В пол были вмонтированы кирпичи, мешавшие заключенным ходить по камере. Также были принудительные просмотры фрагментов фильма «Андалузский пёс»(1929) (с разрезанием глаза) – современное искусство было объявлено «дегенеративным»

Задолго до «Заводного апельсина» во время гражданской войны в Испании некоторых захваченных в плен истязали современным искусством. В камерах висели копии картин Сальвадора Дали и Василия Кандинского. Кровати в камерах делали под углом в 20 градусов так, что на них практически невозможно было спать. В пол были вмонтированы кирпичи, мешавшие заключенным ходить по камере. Также были принудительные просмотры фрагментов фильма «Андалузский пёс»(1929) (с разрезанием глаза) – современное искусство было объявлено «дегенеративным»

​Сегодня решил дополнить свою прошлогоднюю подборку с небольшим опозданием. Надеюсь, такой итоговый список поможет вам выбрать киноленту на ближайшие праздничные дни. «Тайная жизнь» (2019) Режиссер: Терренс Малик Страна: США, Великобритания, Германия Жанр: драма, военный, биография, история Эта драматическая история разворачивается в период Второй мировой войны на фоне эстетической красоты альпийских пейзажей. В центре внимания молодая австрийская семья, которая живет своей размеренной жизнью, вдали от всего происходящего в мире. Однако неблагоприятные события начинают разворачиваться после того, как глава семьи отказывается присягнуть на верность Гитлеру, будучи глубоко религиозным человеком и не способного идти против собственной совести, обрекая открытым неповиновением себя и свою семью на тяжелые жизненные испытания. Сам же фильм, как и многие другие работы Терренса Малика дополняются большими отступлениями с философскими размышлениями о семье, свободе выбора, смысле жизни, религии и любви. Рекомендую данную картину только тем, кто уже знаком с творчеством режиссера и готов полностью погрузиться в трехчасовое неспешное повествование. «Последние и первые люди» (2020) Режиссер: Йохан Йоханнссон Страна: Исландия Жанр: фантастика, фэнтези, детектив Первая и последняя работа исландского кинокомпозитора Йохана Йоханнссона в роли режиссера и сценариста. 70-ти минутный черно-белый фильм, основы которого взяты из научно-фантастического романа Олафа Стэплдона «Последние и первые люди: История близлежащего и далекого будущего», вышедший в далеком 1930 году. Произведение больше напоминает медитационный видеоарт, нежели полноценный художественный фильм. В котором отстраненный голос расскажет нам трагическую историю последнего поколения людей, дополненную атмосферным музыкальным сопровождением плавно перетекающим из одной композиции в другую. «Неограненные драгоценности» (2019) Режиссер: Бенни Сэфди, Джош Сэфди Страна: США Жанр: триллер, драма, криминал Выдающееся авторское кино от братьев Сэфди, которые стали известны после фильма «Хорошее время» с Робертом Паттинсоном в главной роли. Кинолента снята в сумасшедшем темпе и наполнена постоянным действием от начала и до последней сцены. В создании такого ритма помогла динамичная камера Дариуса Хонджи, а так же рваный монтаж и постоянное использование крупных планов в кадре. А финальный саундтрек заставит грустно улыбнуться и поразмыслить над увиденным, оставляя после себя небольшой осадок. «Думаю, как все закончить» (2020) Режиссер: Чарли Кауфман Страна: США Жанр: драма, триллер Новый проект от Чарли Кауфмана озадачил своим запутанным сюжетом, оставив после просмотра больше вопросов, чем ответов. Сам же фильм представляет собой психоделический ребус длинной в 2 часа 14 минут, который намеренно усложнен и лишен открытых подсказок. «В чужой шкуре» (2020) Режиссер: Брэндон Кроненберг Страна: Канада Жанр: фантастика, триллер Лента из разряда «не для всех», которая призвана спровоцировать какую-либо реакцию зрителя, с чем она успешно справляется. Не самое простое для восприятия, но отчетливо запоминающееся в голове кино из-за убийственного натурализма. Представляет собой неторопливо развивающиеся действия в бездушном технологичном будущем, в котором правит мощный животный инстинкт. При этом картина хорошо работает, как продолжение мысли о технологиях и вмешательстве в природу человека, что в итоге приводит к изменению ее компонентов и раскрывает неутолимый ужас человеческой жестокости. https://telegra.ph/file/c68ac83fea0448ee5107f.jpg

подгон Bonsoir, в эфире французский вестник. Сегодня на повестке три фильма от режиссёров с ударением на последний слог. Деликатесы | Delicatessen 1990 Франция Режиссёры: Марк Каро, Жан-Пьер Жёне Крысятник | Sitcom 1997 Франция Режиссёр: Франсуа Озон Корпорация «Святые моторы» | Holy Motors 2012 Франция, Германия, Бельгия Режиссёр: Леос Каракс

Как известно, переезд открывает тебе то, о чем ты даже не подозревал. Так и я на этих выходных нашел заметки с летнего семинара со Спилбергом. Я обожаю Спилберга, для меня это действительно была встреча с кумиром, который еще и оказался на удивление милейшим человеком. Делюсь с вами, пока они не потерялись снова. А к лонгридам обязательно вернемся на следующей неделе. На этой, как вы уже поняли, мы переезжаем. 1) “Сцена высадки в Нормандии “Омаха Бич” в фильме “Спасти рядового Райана” в плане углов съемки была импровизацией. Я хотел снять ее как снимают документальный фильм, поэтому более инстинктивный подход был просто необходим” Естественно “импровизация” не значит, что у команды не было плана - они в течении нескольких дней на площадке репетировали все действие как с членами массовки, так и с главными актерами. Часто в случаях сложных массовых сцен режиссер разбирает мизансцену по принципу слоев: сначала разбираются действия главных героев отдельно ото всех, затем (иногда в другой день) передний план, затем средний и в последнюю очередь задний. Зачастую, на все уходит несколько дней. Когда Стивен Спилберг говорит об импровизации, он имеет в виду, что после того как был полностью продумана и отрепетирована вся хореография героев и массовки трех планов, отработаны практические эффекты и так далее, Стивен и Януш (Каминский - оператор) импровизировали именно с движением камеры. Вокруг них развивался огромный бой (полностью срежиссированный), а они уже как “документалисты” вылавливали необходимые моменты. 2) “Основа всего - коллаборация. А разногласия - обязательная часть настоящей коллаборации. Сейчас я больше всего страдаю от того, что из-за моего статуса люди боятся оспаривать мои идеи”. 3) “В театре зритель сам решает куда смотреть - в каком-то смысле зритель в театре становится режиссером-монтажа. Я использую такой же прием при построении мизансцены. Я хочу дать зрителю возможность самим выбирать куда смотреть”. Стивен Спилберг известен своим мастерским умением выстраивать сложные мизансцены, в которых даже если камера не движется (или почти не движется) персонажи так или иначе выходят на различные крупности внутри одного кадры (внутрикадровый монтаж). 4) “Внутрикадровый монтаж создает ощущение спонтанности - пропадает искусственность”. 5) “Длительный кадр (без монтажных склеек), если выстроен правильно выстраивает напряжение гораздо лучше монтажа” Прием “напряжения - расслабления”, наверное, самый важный в инструментарии режиссера и сценариста. Я обязательно напишу большой лонгрид об этом. 6)“Когда вы работаете с детьми, дайте им быть детьми, а не актерами” 7) “Для меня фильм начинается с темы. Что-то в истории цепляет неосознанно. Затем я делаю ресерч пока не смогу сказать, что действительно в этом разбираюсь. В каком-то смысле, мне нужно стать сторонником этой темы (идеи) перед тем как я начну снимать” 8) “В отличии от других фильмов, работа над “Особым Мнением” началась с концепта. Мы написали несколько драфтов просто для того, чтобы сам концепт стал прямолинеен и понятен. Персонажей мы добавили гораздо позже”. 9) “Когда вы пишете сценарий, оставьте немного свободы читателю. Пусть сам читатель для себя решит кто ваш герой - не объясняйте все до мелочей. Читатель должен быть вовлечен, а не читать инструкцию”. Я много раз говорил о том, что отполированный сценарий - это сценарий без лишних описаний и ничего не значащих действии. Оставляйте только самое главное. Мой пост о полировке сценария можно прочитать здесь. 10) “Художественная постановка это не столько про аутентичность, сколько про философию. Задумайтесь какую идею выражает каждая декорация”. 11) “Компромисс - самая важная часть креативности” 12) “Монтаж = режиссура” Пишите если есть вопросы!

Одна из тёмных лошадок австрийского кинематографа - «Страх» Геральда Каргля. Психологический триллер об убийце, который только вышел из тюрьмы и вновь принялся за старое - не только достоверный портрет маньяка (в одном ряду с «М-убицей» и «Золотой перчаткой»), но также один из источников вдохновения для Гаспара Ноэ. Французский радикал неоднократно утверждал, что динамическая операторская работа с циркулирующей в пространстве камерой повлияла на стилевые решения в его творчестве. И действительно: в течение полутора часов камера будто бы преследует неуравновешенного садиста, техническими средствами создавая ощущение аберрации. Безумие стимулируют также электронные пассажи Клуса Шульце - немецкого композитора, который нашел способ держать ритм, не разжимая пружину ни на минуту. Параллельно мы узнаем о природе поведения героя: садистские наклонности мужчины спровоцированы его детскими травмами - что, в общем-то, не ново для вскрытия маньяческой природы в рамках психологии (зачастую триллеры идут таким путем, либо же стараются не объяснять истоки насилия вовсе). Но и это не главное - в «Страхе» Каргля есть непередаваемое, почти тактильное ощущение перманентности происходящего. Герой-психопат мучает случайно попавшуюся семью - ужасы происходят здесь и сейчас, без всякого стеснения и различных интерлюдий. Похожий трюк удастся провернуть, разве что, Ханеке со своими «Забавными играми». Тем интереснее, что Каргль больше ничего и не снял. «Страх» остался единственным и в некотором роде уникальный опытом, примером брутального евротриллера, который погружает зрителя в трехмерное пространство не хуже современных технологий. ЧтоПосмотреть Киноликбез

Отличная пасхалка замечена в комедии ужасов "Невеста Чаки" (Bride of Chucky, 1998). В одной из сцен фильма мелькает камера хранения в полиции, в которой собраны улики с различных мест преступления. В кадре появляются маска Майкла Майерса из "Хэллоуина", знаменитая перчатка с лезвиями Фредди Крюгера, хоккейная маска Джейсона Вурхиса ("Пятница, 13-е") и даже бензопила убийцы Кожаное Лицо из "Техасской резни бензопилой".

В европейском кино женщины нередко находились на передовой, открывая новые способы выразительности на экране. Аньес Варда — одна из участниц «французской новой волны», прославилась как постановщица-авангардистка, работающая на стыке документального и художественного кино. «Клео от 5 до 7» — ее главное творческое достижение, экзистенциальная драма о жизни певицы, которая ждёт результатов анализов, связанных с раковым заболеванием. Перспективная певица гуляет по шумным улицам Парижа: она заглядывает в кафе, в художественную мастерскую, а также знакомится с военнослужащим в местном парке. И главное здесь то, как Варда создаёт портрет «лихого» Парижа 60-х, выхватывая его ритм и настроение практически в режиме реального времени. Ее фильм — это интроспекция в мир женщины, ее тревог, желаний, но вместе с тем — совершеннейший оттиск эпохи, в котором задокументирован дух времени с Алжирской войной и культурным движением Пятой Республики. Варда снимает в стилистике «новой волны» (здесь и ручная камера, и попытки увязать кино с нарративными техниками модернистской литературы), однако отказывается от чрезмерного формализма и тех монтажных штудий, которые можно заметить у Годара. «Клео от 5 до 7» — одна из самых уверенных и точных попыток посмотреть на «женское» оптикой самой женщины, где тщательно ретранслированы субъективные чувства героини. То, как женщина осознаёт себя, свою красоту, а также перспективу жизни под угрозой свалившегося недуга. Киноликбез

Сегодня поговорим о важнейшей режиссерской технике «Объективная и Субъективная камера». Приём «О-С камера» позволяет менять эмоциональное отношение зрителя к происходящему на экране, а именно переключать зрителя с НАБЛЮДЕНИЯ происходящего на ПЕРЕЖИВАНИЕ эмоционального состояния героя. Как можно догадаться за НАБЛЮДЕНИЕ отвечает ОБЪЕКТИВНАЯ камера, а за ПЕРЕЖИВАНИЕ — СУБЪЕКТИВНАЯ. Целиком пост - на медиуме! Пишите если есть вопросы. https://link.medium.com/7hourpy2seb https://link.medium.com/7hourpy2seb

Chevalier (2015), Athina Rachel Tsangari — твой синтаксис ..., а твой член очень-очень мелкий. Это почти как Woman, только теперь про мужиков, меньше пафоса и больше издевок, при этом и там и там уровень реалистичности сопоставимый, ну и подтверждают нам тут всё, от мнения, что главные сплетники (завистники и твари) это как раз мужчины, ну или например что бета-самцы быстро реконструируют алфавитную систему между собой, и так дальше, опущенный у опущенных: нам не зря заботливо оттеняют шестерых главных героев прислугой, всюду жизнь, почти «Служанки», кстати. Работает на всех уровнях, причём не у...ское декламирование в интерьерах, как, например, Мальмкрог давешний, а прям камера делает кино, хоть и в пределах одной локации. Моменты с вылезанием тварей на сушу в начале, Loving you в конце, и почти поцелуй в середине, и долгожданная эрекция — и всё экономно страстно, скептично и хирургично, это не Кроненберг, который забыл патологоанатомию совем.

«Неотправленное письмо» (Михаил Калатозов, 1959) Невероятно красивый фильм, пожалуй, один из самых впечатляющих по части операторской работы на то время. Оператор Урусевский работал с Калатозовым над драмой «Летят журавли» и уже там использовал ручную камеру, здесь она применяется намного чаще. Съёмки происходили в труднейших условиях, и по колено в воде, и на морозе. Но камера всё равно умудряется выписывать блестящие пируэты, то отдаляясь, то беря максимально крупные планы лиц. Куча внутрикадрового монтажа, смена планов без склеек, подвижная и живая камера, великолепная работа со светом и мизансценами. Местами любопытный аудиомонтаж и яркий саундтрек. Современному зрителю фильм может напомнить «Выжившего» – и операторской работой, и темой выживания. Сюжет рассказывает о четырёх геологах, ищущих алмазы в Сибири. Честная, лишённая назидательности история, на голову выше современной «Территории». Есть в картине и на удивление трогательная линия безответной любви. Драматично, напряжённо и очень красиво.

На Netflix довольно незаметно вышла историческая драма аргентинца Пабло Агеро «Акеларре». Картина участвовала в прошлогоднем конкурсе фестиваля в Сан-Себастьяне. Англоязычное название фильма — Coven (то есть шабаш) — гораздо лучше оригинального тайтла описывает происходящее на экране. 1609 год. Маленькая рыбацкая деревенька в Стране Басков. Пока все мужчины ушли в море, к ним домой нагрянула испанская инквизиция. По приказу короля в этих краях они ищут ведьм. И, естественно, кто ищет, тот всегда найдёт. Лучше всего на роль колдуний подошли девушки (всем им около 20 лет) в белых одеждах, которые дружно отправились танцевать в лес. Нет, ну других вариантов быть не может, это точно был шабаш. Верные слуги короля держат предполагаемых ведьм в грязных камерах и по очереди допрашивают, добиваясь от них признаний. Неожиданно одна из девушек открыто заявляет, что они вызывали Люцифера, и даже предлагает инквизиторам посетить следующее подобное мероприятие и увидеть всё своими глазами. Предыдущий фильм Агеро тоже рассказывал об истории, только не Испании, а Аргентины. «Эва не спит» рассказывал о том, что случилось с латиноамериканской страной после смерти Эвы Перон, одной из самых ярких местных политических фигур. На сей раз Агеро обращается к совсем давним событиям. Если где-то ведьмы и существуют, то только в головах у тех, кто их ищет. Вся история представлена со стороны юных девушек. Возможно, это дань времени, но издеваются над ними исключительно мужчины. Они вечно говорят о Боге, но в не меньшей степени их интересует дьявол. Словно бы доказав существование исчадия ада, обнаружится и правитель небес. Когда-то о колдуньях из Страны Басков рассказывал Алекс де ла Иглесиа. В «Ведьмах из Сугаррамурди» он избрал весёлую манеру повествования. Агеро же даже слишком серьёзен. Пытки и допросы длятся, пожалуй, вдвое дольше, чем следовало бы. Удивляет и радует разве что неожиданный финал, но о нём, конечно, умолчим. В целом же задумка оказалась интереснее реализации. https://youtu.be/f5spjUuviok

The Cell (2000), Tarsem Singh — я играла в Ганнибала. Хенифер в каждом кадре нарядная, играет с киской и смотрит французскую анимацию (La Planète Sauvage (1973), René Laloux, это вам не жук лапкой), когда не ходит по Намибии в платье Бьорк из Канна и не доёбывается до мальчика в коме; а когда не ленится, то рассказывает нам, что мы видим: «His victims!», — «Ну надо же!», отвечает Рената Литвинова из другого фильма. Тем временем Vincent D'Onofrio (Жук из «Людей в Чёрном») под немецкоязычным именем отбеливает (немец же) девушек и заворачивает их в пластик, как в том сериале; у него, разумеется, злобный папаша, стрижка типа каре и собака-альбинос, чтобы не привлекать внимания, очевидно; ну и вообще косплеит Бориса Моисеева в лучшие годы, вот камуфляж так камуфляж. Там ещё целый выводок актеров, которых мы потом увидим много и часто; часто реплики просто взяты из словарика реплик, и в какой-то момент Тарсем демонстрирует знакомство с ЛСД, просто выкладывая визуал. Тут тебе и Inception, и eXistenz, и недавний Possessor, и любимый Maniac, и половина Гиллиама, и Гондри, и третий сезон Twin Peaks, наш пострел всех посмотрел, и конечно это лучший и самый плодотворный троп, визуализация чужих снов и сознаний, но тут есть одна проблема. Разумеется, в визуализации воображариумов у всех свои максимумы, у Нолана 5* отели, у Тарсема колышутся чьи-то крылья, у всех идёт снег, как у Брейгеля в «Рождестве», и это одна ось измерений. Кино же само по себе это не просто оживлённые картинки, а в общем куски визуальных нарративов, это вторая ось, и тут начинаются сложности, потому что как раз этого-то и нет, мы каждый раз впрыгиваем в декорацию, в которой действие начинается собственно в момент нашего в неё впрыгивания, и всё это существует ради красивой картинки, к которой камера приедет через какое-то время. У всех этих сцен нет ни до ни после, нет таймлайна, это всё равно склад театральных задников, ну или мне жемчуг мелкий. Хотя тот же Тарсем уже в следующем The Fall уже починит всё, ну а все вышеперечисленные товарищи будут и дальше справляться с этим с тем или иным успехом, и даже Spike Jonze снимет рекламу кроссовок, где всю дорогу что-то происходит, только уворачивайся.

​​"Зоны техногенных катастроф в играх и фильмах стерпят любые, даже самые безумные элементы сценария" - об этом я писал, когда рассказывал о Стальске – 12 из "Довода" Кристофера Нолана. Окутанные тайной заброшенные российские или бывшие советские города, а в особенности Припять и Чернобыльская АЭС, манят сценаристов возможностью развернуть там любых масштабов действие, поместить туда базу антагониста или место финальной схватки с ним и наделить персонажей самыми разными способностями, объяснив их воздействием радиации. В "Лиге справедливости Зака Снайдера" используются все эти возможности. Главный антагонист фильма Степной Волк, как он сам заявляет, строит крепость во славу другого антагониста Дарксайда в вымышленном российском городе-призраке Пожарнов. Позже Чудо-женщина объяснит коллегам супергероям (читайте: зрителям), что этот город располагается недалеко от Москвы, 30 лет назад в нём произошла ядерная авария, и с тех пор он заброшен. Собственно, в Пожарнове и развернется финальная битва между Лигой справедливости и армией Степного Волка. В фильме также проговаривается, что радиация главным героям не угрожает, потому что вся она была собрана и использована главным злодеем для постройки крепости. Очевидно, что Пожарнов и его история вдохновлены Припятью. Совпадает время, когда произошла ядерная авария. События фильма разворачиваются в 2015 или 2016 году, отнимаем 30 лет, получаем 1985 или 1986 год. Визуально Пожарнов тоже напоминает Припять, хотя так выглядят многие города на постсоветском пространстве: ряды панельных домов и некое крупное производство неподалеку. Однако в данном случае это атомная станция, если судить по градирне с изображением символа атома, а также зданию очень похожему на четвертый блок Чернобыльской АЭС (обратите внимание на скриншоте слева от энергетического столба). Особой экскурсии по Пожарнову создатели фильма не устраивают. Город почти полностью разрушается в ходе финальной битвы. Только во время заезда Бэтмена на бэтмобиле по улицам Пожарнова можно увидеть светящиеся вывески на зданиях. Правда в надписях не обошлось без грамматических ошибок, и появился вопрос, почему спустя 30 лет после аварии работает подсветка, но выглядит стильно. Также недалеко от Пожарнова на холмах стоит заброшенная православная церковь, которую показывают, кажется, всего два раза за фильм. Забавно, но прибытие Лиги справедливости на последнюю битву начинается с того, что камера отъезжает от церкви, наблюдая за пролетающим в этот момент над ней кораблём супергероев. Зная любовь Зака Снайдера к библейским и другим религиозным мотивам, это могло быть снято не просто так. Кино ЛигаСправедливости https://telegra.ph/file/ad8419443c9e7b120aa5d.jpg

Лестницы — неотъемлемый атрибут фильмов-нуар. Всеми забытая актриса Норма Дезмонд из «Бульвара Сансет» спускается по лестнице своего особняка навстречу камерам, прибывшим на место преступления. Быстрые шаги по лестнице очаровательной Филлис Дитрихсен приковывают к себе взгляд страхового агента в «Двойной страховке». Бесконечно закручиваются лестницы в «Милдред Пирс». Пожарные, винтовые, роскошные резные они становятся местом преступления, ареной манифестации психоза и даже орудием убийства. В подборке по порядку: 1. «Извините, вы ошиблись номером», реж. Анатоль Литвак, 1948 2. «Спи, моя любовь», реж. Дуглас Сирк, 1948 3. «Преступный путь», реж. Роберт Флори, 1949 4. «Милдред Пирс», реж. Майкл Кёртис, 1945 5. «Незваные», реж. Льюис Аллен, 1944 6. «Двойная страховка», реж. Билли Уайлдер, 1944 7. «Бульвар Сансет», реж. Билли Уайлдер, 1950 8. «Винтовая лестница», реж. Роберт Сиодмак, 1946

Приемы Хичкока в «Окне во двор» Один из коронных приемов Хичкока — субъективная точка зрения. «Окно во двор» уникально тем, что буквально втягивает зрителя в экранное пространство. Например, в открывающей сцене: камера медленно показывает полную панораму, предлагая нам оказаться прямо внутри двора и останавливается на… спящем герое. То есть с самого начала в положении подглядывающего оказываемся мы, зрители. Другой механизм воздействия на зрителя, который Хич использовал в своих работах это саспенс. Разрабатывая концепцию саспенса, он понял, что большое значение имеет степень информированности персонажа и зрителя. Зритель опережает героя, обычно зная о последующих событиях немного больше. Поэтому мы испытываем некую тревогу и волнение, ожидая, когда герой Джеффа узнает правду. «Окно во двор» построен на домыслах и фантазиях главного героя, за которыми следует и зритель. Чтобы уравновесить разыгравшееся воображение, Хичкок чрезвычайно точно продумал детали, о которых мы подробнее расскажем завтра.

Изобретатель Steadicam Гарретт Браун катает актера Дэнни Ллойда на своем Steadicam во время съемок фильма «Сияние» (1980). Браун обнаружил, что Дэнни был примерно того же веса, что и камера, поэтому часто катал мальчика.

Изобретатель Steadicam Гарретт Браун катает актера Дэнни Ллойда на своем Steadicam во время съемок фильма «Сияние» (1980). Браун обнаружил, что Дэнни был примерно того же веса, что и камера, поэтому часто катал мальчика.

Михаил Калатозов — режиссёр триумфальной драмы «Летят журавли» (которую большинство, разумеется, будет пересматривать в майский праздник) прославился как минимум несколькими картинами. Одна из них «Неотправленное письмо» — эдакая советская вариация на тему «Выжившего». Сурвайвл-триллер о группе учёных, ищущих алмазы в глубине тайги — удивительная реликвия в истории советского поэтического кино. Калатозов нашёл идеальное сочетание бытовой и беспристрастной реальности (здесь герои попадают под жестокий круговорот стихий: мерзнут, терпят ужасные снегопады и бегут от лесных пожаров), а также тонкого лиризма — кто видел другие работы режиссёра, тот хорошо представляет себе поэтическое чутьё Калатозова. Ну и главные действующие лица здесь — это не столько Смоктуновский, Самойлова и Ливанов, сколько оператор Урусевский — полноправный актор фильма, чья ручная камера и внутрикадровые решения создают уникальную пространственную динамику — фильм живет и чувственно воздействует благодаря пируэтам мастера. Камера Урусевского «играет вместе с актёрами» — она больше, чем технический транслятор. Такой же отважный трюк в наше время смогли проделать, разве что, Эммануэль Любецки и Бенуа Деби — прямые наследники стиля. Аутентичности фильму добавляет и сам характер съёмок — мучительных испытаний и нестерпимых холодов, через которые проходили участники производства. Путешествуя по тайге, они волей-неволей «вчувствовались» в материал, испытав на себе все тяготы, с которыми столкнулись их герои. «Неотправленное письмо» — не такой прославленный фильм мастера, как «Я — Куба» или упомянутые «Летят журавли». Однако этот статус добавляет ему толику романтики и, подобно ландшафтам Сибири, какую-то совершенно первобытную очарованность. ЧтоПосмотреть https://cs10.pikabu.ru/post_img/big/2019/01/20/10/1548002215147346694.png

​​«Я видел своими глазами такое, что после этого мне всё больше хотелось жить..» Ещё до зачатия интернета и массового распространения доступной жестокости Джон Алан Шварц явил миру Faces of Death (1979) – Лики смерти стали культовым явлением, и долго считались чем-то добивным: если обычные хорроры не брали, в итоге советовали именно Лики. После задумка переросла в целый сериал, и если же первый фильм имел некое подобие назидательного диалога о неотвратимости и обыденности смерти, то последователи скатились в кровавую компиляцию, как раз то, что стало особо популярно в середине нулевых; обычная нарезка аварий / катастроф / военных последствий. Я вот до сих пор помню момент с парашютистом из фильма, который попадает к крокодилам. Забавно, хоть Алан Шварц и не дожил до полного перезапуска, о котором стало известно буквально на дню, но ещё при жизни раскрыл, что половина материала – постановка (что, собственно, отлично различается при просмотре). Ремейк, что пойдёт по зыбкой тропинке метапереосмысления, рискует оказаться в одной могиле с The Town That Dreaded Sundown (2014), который в свою очередь сделал фильм 76 года фильмов внутри фильма; в заявленном сюжете обещают воссоздавать смерти из оригинальной картины и девушку-модератора, которая будет пытаться понять фэйк ли это перед ней. Но на самом деле подобное столкновение цифровой эпохи и видеоряда тех тревожных кассет, вполне удачно может разыграться. Хотя, конечно, новость сама по себе пришла оттуда, откуда и не ждали. Первый фильм действительно обладал своим flow: утаптывающая музыка, заявленная (псевдо)документальность, неотвратимость показанного. Но вопреки всему Faces of Death – кино духоподъемное, и ни разу не самый жестокий фильм о беспощадности жизни. Перезапускать будут авторы фильма Cam (Веб-камера, 2018). https://telegra.ph/file/01bc911e36f1358054ec2.jpg

В фильме «2001: Космическая одиссея» 1968 года очень много новаторских спецэффектов, необычных решений и компьютерной графики. Поговаривают даже, что компьютеры для нее Кубрик позаимствовал у американских военных. Но есть очень любопытный кадр, в котором перьевая ручка парит в невесомости. И эта сцена была сделана вручную, без художников и техники. Для этого ручку приклеили к огромному стеклу и поворачивали его во все стороны. Камера всегда оставалась в центре, чтобы края стекла на попадали в кадр. Пасхалки и Факты

Атлантида (2019), Валентин Васянович — так гуси спасли Рим. В далёком уже 2019 по каким-то неведомым причинам так и не дошёл до него на Виеннале, был соблазнён, наверное, шницелями, а зря. Собственно, история-то уложится в одно предложение, так что остаётся смотреть на три вещи — на то, как Васянович нам умеет раскладывать на кинематографические сцены, ставить для них кадр и режиссировать их; на то, как котик Андрiй Римарук функционирует в кадре и на то, как Украина осваивает язык разговора о войне. И то, и то, и третье — конечно. Ну и вправду, это похоже даже иногда на Dimitris Papaioannou в постановке, ну и всё работает и в глубину и в ширину, и ходят все как надо, и тайминг идеальный и не провисает никогда, и начитывание даже протокола вскрытия становится событием, и в нужный момент камера поднимается и начинает двигаться, чтобы затем уже снова успокоиться, актёры знают, куда двигаться, не играют театр, и через весь этот холод проступает тепло тел в инфракрасном спектре; как говорится, большая работа проделана, товарищи. Но главное это, конечно, выбор интонации и точки, чтобы разговаривать о (всё ещё идущей) войне — как о прошлом событии, но и с нулевым надрывом и разрыванием тельняшек (в отличие от противника), и именно этим совсем уж подмороженным и никогда не повышаемым голосом создаётся контраст с произносимым, который и дёргает тебя значительно сильнее, чем любое надрывание глоток. Это примерно то, что и не работает в видео с Романом Карцевым, отсутствие объёма в произносимом отличном тексте, и даже замена объёмности криком и кривляниями (не заменят, нет).

Esquire Кино: 10 лиц молодого российского кинематографа Почему для того, чтобы снять кино, нужно так много людей? Какое значение имеют музыка и свет? Почему за лучший монтаж можно получить «Оскар»? Как дорисовать эмоцию? Кино, которое мы смотрим на больших и малых экранах, делают огромные команды профессионалов — и все они, как правило, остаются за кадром. Их имена мы видим в финальных титрах, но не знаем ничего о них самих. В проекте-исследовании «Esquire Кино» редакция рассказывает о молодых кинодеятелях России, которые за последние несколько лет сделали в своей профессии что-то важное и заметное. Возможно, вы не знаете их в лицо, но вы точно знакомы с их работами. «Камера, мотор, начали».  Познакомиться с проектом о кино можно на сайте Esquire. https://esquire.ru/movies-and-shows/256253-esquire-kino-10-lic-molodogo-rossiyskogo-kinematografa/

(продолжение, начало в предыдущем посте) Аспект Второй. Деньги Раз деньги, то посчитаем. 2056.25 долларов американских в 60-е годы, 17168.74 тех же долларов в настоящее время, та же сумма в родных деревянных по курсу родимого же ЦБ (73 рубля 40 копеек на 25.05.21) 1 млн. 260 тыс. 185 руб. 52 коп. – цена трагедии, цена жизни. Мы способны изливать тонны сочувствия (впрочем как и ненависти), говорить добрые слова и слова ободрения, доводя до поэтических форм, но уж если дело касается главного, тут нас с панталыку не сбить, тут нас не проймёшь. Если уж деньги, то извините. Мы как бы забываем, что они есть, тема становится неприличной, унизительной, табуированной и подобное. Также поступает режиссёр и его герои. Он не муссирует лишний раз тему денег, герои продолжают говорить о любви, дружбе, о том, что ребёнку нужна мать, а не зрение и всё такое прочее, а о деньгах разговор заходит только один раз, когда деньги забирают у доктора и отдают адвокату (тоже неплохая ирония), а потом обратно. Всё дело в деньгах, точнее в их односторонней природе. То есть к преступлению, смерти они ведут запросто, в обратную сторону, к спасению (жизни) хода нет. Такова концепция денег по Триеру. Боюсь такова она и на самом деле. И тогда что стоят слова влюблённого о любви, слова подруги о дружбе и прочее хорошее отношение к героине? Ничего, дырку от бублика. Совсем другое дело мать. Мать ради ребёнка готова на всё, даже убить. И получается, что её любовь и есть единственное подлинное, а всё остальное болтология и притворство. Так? Опять, увы, похоже на то (исключения лишь подтверждают правило). Пример из жизни. У знакомой сын, игроман, задолжал крупно. Мать до этого принципиально не брала кредитов. Тут набрала, потом продала квартиру. Аспект третий. Казнь, изуверство Изуверская цивилизованная американская процедура. Это вообще касается всех американских законных способов умерщвления, газовая камера (одно звучание чего стоит), смертельная инъекция и, гордость американской демократии, электрический стул. Кто более жесток – преступник или эта система, которая делает всё по правилам, превращает сами правила в инструменты пытки, где каждый боится эти правила нарушить, где страдают все участники? Чем это упорядоченное осенённое добродетелью закона изуверство уступает фашистскому или инквизиторскому? Только массовостью. Об этом говорили ещё в XIX веке, и лучше всех сказал Достоевский, знавший об этом не понаслышке. Прислушалась только Европа. Передовая демократия казнит, казнит самыми изуверскими способами. Аспект четвёртый. Катрин Денёв Великолепная талантливая актриса, более заслуживающая называться звездой, чем большинство американских, так называемых, звёзд, но насколько она здесь не к месту. Ну не с завода она, не американка по природе. И не Денёв это, а Денёв если бы она спилась, растранжирила все деньги и пошла бы на завод и её перестали бы узнавать, то есть узнавали бы, но принимали бы за двойника не верили, что это она. Но мы то по эту сторону экрана знаем, что это Денёв и... спрашиваем, что же она тут забыла. На Елисейских полях её место или там в саду Тюильри. Там она неподражаема, а здесь как бы она не старалась перевоплотиться (и перевоплощается), отблески звёздности будут мешать (и мешают) её героиню всерьёз. Оценка: 11/12

La pianiste (2001), Michael Haneke — вот вырасту и стану мазохисткой! Кино, как и живопись, литература и нотированная музыка — это процесс умерщвления и пластификации, декорирования трупа и его оживления в соответствии уже с нашими психозами и представлениями о прекрасном (то есть неврозами). Это нормальная реакция на реальность, желание её упорядочить, прописать и, наконец, контролировать. У кого-то в большей, у кого-то — в меньшей степени, но это всегда фиксация; как бы актёры и камера ни импровизировали, как бы импрессионисты ни напускали тумана, как бы поэты ни струились чувствами, как бы композиторы ни выражали тонкие трепетные эмоции, — они все будут зафиксированы в целлулоиде, масле, буквах, нотах. Мозг изначально функционирует так, поэтому разница между мимезисом, диегезисом и поэзисом в этом смысле минимальна: что подражание реальности, что упражнения с нарративом об этой (или не этой) реальности, что создание новых реальностей, это всё равно фиксация; разница только в количестве мучений для собственно реальности. Так и, кажется, Ханеке со страстью патологоанатома показывает нам диссекцию, но не всё так просто. Клиническая картина пианистки понятная и ясная, кажется, это вполне народное понимание мазохизма, вот тебе мать-..., вот тебе музыкалка, вот тебе контроль, вот тебе то да сё, и да, вот нюхает она салфетки в порно-кинотеатрах, и да, вот она мочится, наблюдая за парочкой в машине. Появляется инженер с разносторонними интересами, прям человек эпохи возрождения, он тебе и Шёнберга сыграет, и в хоккей, как не запасть на такого, благо каток и вправду по соседству с венским Концертхаусом и консерваторией. И разумеется, нам противопоставят его исполнение как страстное, а её как подмороженное, и он тронет её сердечко Шубертом, это вам не жук лапкой. Ну и вот она пишет ему письмо (я не поэт, я пианистка), а дальше всё плохо, видим и считаем мы, мы же почтенные бюргеры, с уважением относимся к проявлениям чужой, тем более женской! сексуальности на экране, ну и мы знаем, что смотрим фильм Ханеке, то есть мы выполняем приученный поворот, а ну да, мы такое умеем. Да, плохо, но не так. Проблема с фантазиями о контроле реальности — властью или инструкциями в письмах — в том, что реальность не знает о том, что её пытаются контролировать, и в общем живёт своей жизнью. Это, конечно, заставляет многих пациентов грустить, ну что ж, погрустят да перестанут. Но тут мы идём дальше и смотрим, как товарищ соглашается и приходит мутузить пианистку, вроде как по её предписаниям, да вот как-то не то всё. Потому что пишешь ты письма сидя в комфорте и тепле в квартире мамашки, платишь ипотеку, и охуеваешь от собственной смелости, купив цветной платочек. Потому что ты режешь себе вагину бритвой сама, не поручая никому. Потому что фантазии хороши ровно настолько, насколько они не сбываются. И тут Ханеке переодевается. Он и раньше был вполне сатириком про комфорт буржуа, и тут ничего особо не меняется; вся эта мазохистическая поебота сминается как только получаешь в реале по ...у. Какой тут гимн половой свободе, какая тут терапевтическая ценность высвобождения сексуальности, какие тут гештальты и проекции, какие ... сценарии и их проработка, какие ... письма и инструкции, что это всё за мутная муть, бесконечный морок комфортной буржуазной психотерапии, «вскрывающей подноготную», когда и подноготная-то сводится к скучным фантазиям, подсмотренным в порно. Фиксируй-не фиксируй, расписывай или нет, это всё развалится, как плохой сахар. И пианистка окончательно ёбнется в конце, идеальный финал же: вот-вот начнётся концерт, инженер проходит мимо и лыбится, а я не зря припасла нож! В Театральном музее (точнее, в картинной галерее Академии изобразительных искусств) в Вене, в 15 минутах ходьбы от консерватории, висит одна из «Лукреций» Кранаха-старшего. Секст Тарквиний изнасиловал матрону Лукрецию, да так, что она покончила с собой, став символом женской чистоты даже для христиан, хоть и замужняя римлянка. Так и пианистка колет себя ножом примерно туда же, повыше груди, в вестибюле Концертхауса, волосы её подобраны.

Джентельмены (2020) Розалинд (Мишель Докери) идет от машины к гаражу, и камера показывает ее ноги в лубутенах. Когда же она выходит из офиса и муж (Мэттью Макконахи) смотрит ей вслед, туфли на ней уже другие. Пасхалки и Факты

Cамое время порекомендовать несколько летних фильмов – от их летнего антуража и ощущения жары действительно легко схолопотать солнечный ожог: «Тельма и Луиза» – роуд-муви Ридли Скотта, сегодня считающийся образцом феминистского кино. Двое девушек садятся в автомобиль и отправляются покорять американские дороги, попадая в сложные и трагические обстоятельства. Сумасшедший пробег по хай-веям в жару сопровождают любовные страсти (с Брэдом Питтом в роли молодого красавчика), полицейские погони и роковое чувство обречённости. «Американское граффити» – молодёжная комедия Джорджа Лукаса, снятая ещё до всемирной славы его космических вестернов. Калифорнийские подростки празднуют выпускной, пытаясь уложить все развлечения в один вечер. В этом фильме чувствуется атмосфера летних ночей – и их украшение в виде огней американских дайнеров, светофоров и ревущих моторов автомобилей. При всём этом, «Граффити» является довольно трагичным историческим портретом страны, стоящей на пороге великих потрясений. «На гребне волны» – боевик с Киану Ривзом, по-настоящему прославивший постановщицу Кэтрин Бигелоу. Разумеется, не может отсутствовать летний антураж в фильме, где герой Патрика Суэйзи – сёрфер-преступник, промышляющий ограблением банком вместе со своей группой. Пляжный антураж, сочные погони и завиральные сюжетные ходы составляют этот «летний» боевик, от которого под ногами чувствуешь морские волны и песок. «Челюсти» – ожидаемый фаворит всех летних списков. Главный блокбастер 70-х, а вместе с тем – по-настоящему курортный фильм, оставляющий двоякое впечатление – как зрительского удовольствия и расслабления на дистанции, так и необъяснимой тревоги и ужаса, после которой ходить в море хочется уже не так сильно. «Назови меня своим именем» – чувственная драма Луки Гуаданиньо, мигом превратившаяся в символ ЛГБТ. Но любовная линия фильма – отношения между подростком и 24-летним аспирантом, не так врезаются в память, как воссозданая идиллия лета. Фильм поэтизирует летнюю пору, вместе с тем вворачивая её в ностальгический антураж 80-х. Действительно сочное и живописное кино, к которому не может быть никаких вопросов по части летних вайбов. ЧтоПосмотреть https://sun9-33.userapi.com/impf/c830308/v830308030/10195a/xxkSwn4MQAY.jpg?size=604x403&quality=96&sign=c05bebace3cb48e48ddc77cc7c559344&type=album

Раз уж мы в оскаровском марафоне вкатились в 1940-е, нельзя не рассказать, хотя бы вскользь, о Голливуде времен Второй мировой. Силу кинопропаганды впервые прочувствовали в фашистской Германии, где всей «культурной» стороной жизни страны заведовал Йозеф Геббельс. В Музее немецкого кино в Берлине есть даже отдельный зал, посвященный нацистскоим фильмам — темная комната без окон и экспонатов. А все картины спрятаны в выдвижные ящики в стенах. Очень изящный ход: таким образом немцы не выставляют напоказ фильмы той эпохи, но и не прячут их от публики. Голливуд, как это ни странно, оставаясь до самого начала 1940-х очень трусливой и даже толерантной к происходящему в Европе киноиндустрией, ожидаемо подходил к войне в качестве догоняющих. Правильные документальные пропагандистские фильмы уже умели снимать не только в упомянутой Германии, но и в СССР, Британии и других странах. Кинопроизводство США же, страдающее от цензуры и неиссякаемого желания зарабатывать деньги (= бояться кого-то обидеть), только в начале 1940-х начало активные действия. Наверное, многие из вас слышали некоторые истории пересечения Голливуда и войны. Например, про Джеймса Стюарта, который отправился в Европу в качестве летчика, или Кларка Гейбла, участвовавшего в Дне «Д», и так далее. Таких историй немало, но, пожалуй, самой главной из них посвящен Five Came Back на Netflix — один из лучших документальных фильмов про кино, которые я видел вообще. Главные герои Five Came Back — пятеро великих американских режиссеров, которых правительство подрядило снимать пропагандистские военные картины во время Второй мировой войны. Пятерка — Джон Форд, Фрэнк Капра, Уильям Уайлер, Джон Хьюстон и Джордж Стивенс. У этих мужчин на пятерых за карьеру набралось в сумме, на секундочку, 13 режиссерских Оскаров. Каждый из них видел свою миссию на военном кинопроизводстве по-разному: Форд мечтал отдать долг родине за пропущенную Первую мировую, Капра боролся за свободу, Уайлер тосковал по родине, Хьюстон восхвалял солдатов, а Стивенс, как лучший документалист из пятерки, пытался поймать дыхание войны. Конечно, это не единственные их мотиваторы, все сражались против Гитлера и за мир. Смотреть Five Came Back тяжело и очень интересно. Это один из тех документальных фильмов, в основе которого лежит по-настоящему мощная, но все же скрытая от глаз история. Даже в Голливуде это немногие помнят и знают, а за пределами — вообще молчу. Причем тут дело даже не в национальности фильмов и кинематографистов, а в трагическом опыте войны. Большинство людей хотят забыть все, что с ней связано. Поэтому даже у нас в стране мало кто знает, что первый отечественный Оскар мы завоевали именно за документальный военный фильм «Битва за Москву». И только потом были «Война и мир»,«Дерсу Узала» и другие. Две самые любопытные вещи в Five Came Back — это наблюдать за, скажем так, творческими разногласиями между американской армией и режиссерами (первым нужны были короткие мотивационные фильмы, которые можно было бы показывать перед сеансами в кинотеатрах, вторые снимали кино на совесть, часто — в несколько раз длиннее). Второе — зафиксировать, как изменилась судьба пяти героев. Форд начал еще больше пить, Хьюстон вернулся после войны в своей лучшей режиссерской форме, Уайлер почти оглох, но не закончил снимать, Капра выплеснул все свои эмоции в «Эту прекрасную жизнь», провалившуюся в прокате, а самая большая трансформация произошла со Стивенсом. Будучи одним из лучших комедиографов в Голливуде, после войны Стивенс не снял ни одной комедии. И надо ли винить его в этом, если именно его бригада первой с камерами оказалась в концентрационных лагерях. Five Came Back еще долго можно цитировать и пересказывать, но ограничусь лишь тем, что это мастси для всех вообще. Великолепный документальный фильм с тонной уникальных архивны съемок. На Netflix фильм на английском. Нужен русский — ищите понятно где. https://youtu.be/5JuiCTz6Khw Оcкар1664 https://youtu.be/5JuiCTz6Khw

Ещё один ре-релиз (весьма неожиданный) –– на один день «Корпорация Святые моторы» Леоса Каракса вернется на экраны кинотеатров. О Караксе мы ещё услышим, так как французский режиссёр представит в Каннах «Аннетт» – свой новый фильм после восьмилетнего гробового молчания. Самое время вспомнить его дебют – «Парень встречает девушку», снятый в 1984 году и принятый как искренний знак уважения "новой волне". 24-летний Каракс во многом повторяет формулу Годара и Трюффо – он тоже снимает дерзкий, экспериментальный фильм: порывистый монтаж, вечная диалектика «мужского и женского», стилизованное чёрно-белое изображение – его дебют дышит атмосферой 1960 года, служа своеобразным мостом – между мастерами-нововолнистами и их вдохновлёнными учениками. Самая история, по большей части, набор виньеток – экранное эссе в вольном полете мысли, где юноша – начинающий режиссёр, переживает измену девушки, слоняется по улицам и находит отзвук своим чувствам в новой даме. За эти полтора часа – напыщенных кухонных разговоров, одиноких блужданий и неуверенных действий, Каракс рассказывает о поисках идентичности, о изобретении себя самого сызнова (и в этом его безусловная параллель со «Святыми моторами»). Каракс ищет не только своё экзистенциальное, но и творческое «я» — через сумму вдохновляющих его образов. Неудивительно, что все герои Каракса – его альтер-эго. Подобно Трюффо в «400 ударов», он использует кино как медиум для рефлексии – для пробуждения и открытия в себе тех состояний и эффектов, которые невозможны в рутине жизни, но вполне осуществимы на экране. Разбор https://www.themoviedb.org/t/p/original/vFIC5xBv81hPHKnGU2noTid0HjE.jpg

Пока Канны рапортуют об «Аннетт» Лео Каракса, обратим внимание на «Святые моторы» – шедевр десятилетней давности, в котором исчерпывающий киноязык режиссёра уже подводил творческие и эмоциональные итоги жизни. Что, собственно, происходит в фильме? Дени Лаван – «человек с тысячью лиц», альтер-эго самого Каракса, катается целый день на лимузине, перевоплощаясь в различные образы: от горбатой нищенки до наёмного убийцы. Герой-хамелеон меняет костюмы, выражения лица, а вместе с тем – и жизни. Эта гибридная, текучая, движущаяся материя, подобно заведённому лимузину – самая точная метафора фильма, его неуловимой синтагматики, где Каракс как перчатки меняет жанры, конвенции и условия игры. Всё, что мечтал снять Каракс на протяжении карьеры, но не смог, он уместил в одном эклектичном фильме, разыграв не только множество историй, но и сами правила существования жанров – то, чем в своё время занимались Годар и Трюффо, вспарывая законы гангстерских, шпионских, военных и фантастических фильмов, чтобы показать из чего складывается пластика кино. Условия, при которых запускаются святые моторы: это классическая история красавицы и чудовища, сердобольная драма, спетая love-story, шпионский фильм в духе раннего Годара и наконец, эротика в sci-fi (эротическую сцену из фильма вы никогда не забудете). И даже перебивки с хронофотографиями – зачаточной стадией развития кино, где пофазово движутся атлеты и танцоры – Каракс рифмует со сценой в тёмном зале, когда Лаван начинает производить странные движения и бегать на дорожке. Так «Святые моторы» соединяют начало и конец, весь поступательный путь кинематографа, совершённый более чем за 100 лет. Это великая ода движению, аристотелевскому принципу, возведённому в абсолют – изнутри лимузина или в футуристическом интерьере зала. Не отрицая автобиографичности (Каракс наполнил картину своими личными переживаниями в том числе касательно умершей жены), его безумный и попросту неповторимый арт-фильм – признание в любви движущимся картинкам, которые никогда не могут быть схвачены как целое, а вынуждены маскироваться и придумывать для себя экзотические жанровые наряды. Разбор https://i0.wp.com/altereos.ru/wp-content/uploads/2018/06/Korporacija.Svjatye.motory.2012.P.BDRip_.720p..mkv-003749.592.jpg?fit=650%2C353&ssl=1

A hidden life (2019), Terrence Malick — такая же простая техасская девушка, как и я. Рефлексия про австрофашизм и аншлюс пришла откуда Ханеке c гляциологией 1, 2 и 3, Элинек и товарищи не могли особо ожидать, ну и тональность такую взять не могли тоже никак, потому что кошечка и собачка. Начнём с того, что настоящий Sankt Radegund находится на равнине в верхней Австрии, севернее Зальцбурга буквально на границе с Германией, и никаких гор там нет; и это важно. Малик, с чуть ли не ранне-михалковской негой три часа поёт, летит и шьёт эпос, такой вот метод: взять бешено красивых актёров, благо под фамилию Малика впишутся буквально все, взять бешено красиво пишущего оператора, будь то Lubezki или Widmer, и пустить их быть перед камерой, а потом 3 года провести в монтажной. Но, в отличие от Михалкова, Малик в 1998 не ударился в государственное бесогонство, а снял «Тонкую красную линию», но там и подзастрял, и это интересно юным дипломированным методологам. Малик, нечеловечески талантливый кинематографист, продолжает густо унавоживать безупречный визуальный нарратив закадровым объясняловом с зачитыванием глубоких мыслей, на сдачу припечатывая эпиграфами, ЧТОБЫ ПОПОНЯТНЕЕ БЫЛО. Откуда это, от неуверенности, от опыта фокус-групп и махачей с продюсерами, от американской веры в понятность, или от позы объяснятора, — ну или правда, от простодушия, просто хочется же как лучше? Впрочем, выглядит результат примерно так, как описано в Rick and Morty s5e2: «It shows a lack of faith in their core concept», я честно сам не верю, что это сработает, поэтому вот объясню ещё и ещё; пишет-то сценарий опять же он сам, и реплики, особенно действительно ему удаются сильно хуже, чем собственно кино, не говоря уж о странной идее заставить немецкоговорящих артистов произносить плохо написанные фразы на английском, зачем блять, кто так говорит, кроме как в сознании продюсеров или режиссёра-пророка. А при этом собственно кино-то удаётся великолепно же, и монтаж, и камера, и вообще, и всё это только выиграло бы, если отключить закадр. Это как если бы условный Бетховен писал «Патетическую» с назойливым конферансом на английском, чтобы сука попонятнее было; если мы можем допустить идею, что музыку можно слушать без сюжетных пояснений, то, может быть, и в кино можно попробовать, а не превращать всё в набор номеров с аккомпанементом, да ещё и с оркестровой поддержкой мелодии; если Глюк смог трансформировать оперу ещё в конце 18 века, то, может, и Малик смог бы в кино? И, как и в опере, каждому в пределах трёх часов дают помостик, чтобы выступить, и Franz Rogowski из Фрайбурга про простоту и любовь и вино, белое и красное, и великий швейцарец Bruno Ganz в последний раз играет нам одним лицом и руками. Это мог бы быть великий фильм, но не про сопротивление истории и прочую нудятину, а про любовь. Так больно, милая, так странно. Бешено красивая Valerie Pachner проходит куда более длинный путь, чем муж, со своей простотой и глазами, любовь, что движет солнце и светила, и в какой-то момент плачешь сам; это почти как одноимённый фильм у будущего Ханеке, есть только любовь, нет больше ничего, и вот как раз она-то и переходит и через время, и бытие, и существование, и я увижу тебя в горах, говорит Фани в конце. И никого не защитила рука, зовущая вдали. Но всё это остаётся этнографической экспедицией, хотя и это под вопросом, Австрия в фильме целиком сконструирована из итальянских Альп, и из настоящей деревни взята только речка Salzach, вдоль и через которую герои символически ходят. Непосредственно австрийской рефлексии нету, это надмирный взгляд техасского миссионера на наш бренный мир через призму этой вашей Европы. Придётся самим.

Саунд-дизайн – тонкая и не всегда заметная, но, тем не менее, очень важная субстанция, оказывающая большое влияние на зрительское восприятие. Хорошим примером аккуратной, неброской и в то же время точной работы со звуком выступает эпизод из фильма «Апокалипсис сегодня» (1979, Фрэнсис Форд Коппола, далее спойлер). Когда персонажа по прозвищу Шеф пронзает стрела, вокруг слышно только пение птиц и шум воды. Когда же он падает и пытается насадить на наконечник стрелы героя Мартина Шина, зритель отчетливо слышит рокот мотора, придающий сцене дополнительного дискомфорта и подчеркивающий то напряжение сил, с которым капитан Уиллард борется за свою жизнь. Однако в момент смерти Шефа шум мотора снова стихает, будто двигатель остановился вместе с сердцем солдата. Так что в мир иной Шеф уходит уже в тишине, которая, пожалуй, является наиболее подходящим аккомпанементом смерти. понимайкино кино апокалипсиcсегодня фрэнсисфордкоппола мартиншин саунддизайн

The Parallax view (1974), Alan J Pakula — не кайф, а услада! Башня! Дамба! Яхта! Самолёт! Взрывы! Яды! Убийства! Опять же, вопросы веры в замысел, с ещё большей меланхолией (но тот же год), и эта вот тональность, и диалоги, и камера, и композиции, всё работает как одно, без ходульных комментариев и пояснений, ах Новый Голливуд, я ваша навеки. В 102 минуты уложить без дребезга всю невыносимую безнадёжность бытия, и каждый персонаж и персонажик к месту и даже живой, включая котика-пособника с личным обыском ммм или девушек в сельском баре, — и не дыхание, а скорее перегар вечности. Великий мозгопромывающий монтаж показывается непосредственно нам, там даже инструкция «устраивайтесь поудобнее, положите обе руки на подлокотники, просто сидите, от вас ничего не требуется, кроме просмотра визуального материала, показываемого вам» — лучший комментарий по собственно опыту кино, любовь-мать-отец-я-дом-страна-бог-враг-счастье, и всё смешается, и это ты, это я, это родина моя. Неудивительно, что и в рекламе уровень ассоциаций остаётся примерно таким же, вот уже почти 50 лет. И гольфкар свежеубитого сенатора будет делать бессмысленный вираж в никуда под записанный спич, снося столы; и его портрет развалится на части, как и вся история государства, когда чирлидерши всё побросают; герой побегает по переходам, в итоге сложной хореографии дверь закроется насовсем; непроницаемость. — Не прикасайся ко мне, если не любишь.

Plein soleil (1960), René Clement — математик и козлик делили пирог. За год до парижской резни арабов мы снимаем лучезарного «Талантливого мистера Рипли» в Италии; Рим, Кампанья, Искья, убийство, похищение личности, вопросы идентичности. Alain Delon и вправду не пьёт парфюмерию, держит экран прямо как на передаче «Звёздный час», и завидует, унижаясь, какому-то неприятному типу. И именно лицо Делона, ну и ещё поедание курицы руками или там нож для рыбы — покажут и расскажут, дело не столько в общем в деньгах даже или там в уебашке-подружке, пишет она про Fra Angelico, надо же. И даже не в желании стать этим самым неприятным типом; самим собой просто быть не хочется, беги не беги, целуй не целуй; беги от себя, пока не поздно; кино как медиум для этого очень подходит. Через 15 лет Michelangelo Antonioni снимет своего «Пассажира», удалив всё ненужное, камера вылетит через клетку, будто и не было ничего. А пока да, символизм на рыбном рынке «красивое», мадонну носят по улице, и в конце на корабле опустится чёрный парус, вас к телефону.

​​Красотка на взводе | Jolt Таня Уэкслер, США, 2021 Жанр: боевик, комедия Главные роли: Кейт Бекинсейл, Бобби Каннавале, Стэнли Туччи, Джай Кортни Линди с самого детства была необычной девочкой: она не терпела, когда люди вели себя плохо и сразу же пыталась их наказать. Все это случалось из-за сбоя в работе гормона кортизола, а еще она становилась сильнее и быстрее сверстников. Поэтому с самого детства она стала подопытным кроликом у структур разной степени легальности. В итоге, спецам удалось найти только один способ сдерживать неконтролируемую агрессию – специальный жилет, который бьет током перед вспышкой гнева. Обреченная на одиночество, Линди, наконец, встречает парня, с которым ей комфортно, однако его внезапное убийство заставляет ее начать искать тех, кто это сделал и выплеснуть всю свою агрессию. Уже в этот четверг в кинотеатрах стартует «Красотка на взводе», поэтому не могу не поделиться с вами своими мыслями на этот счет. Очевидно, одного синопсиса хватает, чтобы понять, что ни в какой кинотеатр идти не надо, а нам пытаются втюхать очередной боевик, который позже добавят в одну подборку с «Джоном Уиком» и, что вероятнее, «Взрывной блондинкой», с которой чуть больше общего ввиду женщины в главной роли. С другой стороны, у авторов есть надежды, что Кейт Бекинсейл, Стэнли Туччи и эпизодический Дэвид Брэдли способны заманить людей в кино. Концептуально идея неконтролируемого гнева выглядит интересно и местами даже создает почву для комических ситуаций, которые, впрочем, не способны сильно рассмешить, разве что вызвать легкую улыбку. Кроме этих гэгов ничего интересного особенность Линди не дает фильму, оставляя, как показалось, это для сиквелов (концовка жирно намекает). Сам сюжет нового тоже ничего не несет: стандартная история о мести, но с небольшим твистом в конце — лучше, чем ничего. Фильм преподносится как боевик, но, к сожалению, экшен тут откровенно слаб. Ни в какое сравнение с вышеупомянутыми фильмам он не идет. Самих драк в целом мало, и сделаны они очень так себе, а вишенкой на торте стала трясущаяся камера с рваными монтажом, чтобы скрыть неумелую постановку боев. Музыкальное сопровождение никакое. Чего-то особенного в операторской работе тоже нет. Единственное, из-за чего вам может хотеться посмотреть эту картину, — Кейт Бекинсейл, которой не везет на хорошие роли в последнее время, хотя здесь она смотрелась весьма органично и всячески тащила ленту на своих плечах. Удивительно, как хорошо она выглядит в свои 48. Что до Стэнли Туччи и Дэвида Брэдли, то их тут минут на 5 в общей сложности, а нужны они только ради того, чтобы добавить имена на постеры. Мужчины просто денег заработали. Итог: «Красотка на взводе» — пресный боевик со слабым экшеном, который вполне сойдет разве что, чтобы скоротать полтора часа, если у вас нет выбора. Очень хотелось бы похвалить картину хоть за что-то, натянуть оценку из-за актеров хотя бы, но так было бы не честно. Это плохой фильм, однако у меня нет к нему никакого негатива, но и поставить оценку выше я не могу. Оценка: плохо. IMDb: 5,5 https://telegra.ph/file/ac95e724b8062bfc3f2c9.jpg

кстати В фильме Андрея Звягинцева «Нелюбовь» есть сцена со стрижкой героини Жени, в которой камера имитирует съемку через зеркало. В реальности же камера располагалась напротив актрис и снимала через полупрозрачное стекло. Дабы имитация была правдоподобной, были изготовлены специальные фартуки, на которых название салона красоты KALI YOGA напечатано зеркально. Все актеры, задействованные в эпизоде, переодели часы и кольца с левой на правую руку и наоборот.

The passenger (1975), Michelangelo Antonioni — беги от меня. Detachment не очень-то переведёшь, это и отделение, и отрешённость, и обособление, и отчуждение, и разъединение, но нечего делить-то, и не было внутреннего единства и раньше; а ведь это именно оно и происходит весь фильм. Отстранённость, вот. Красная пустыня (в этот раз настоящая) ну и экзистенциальный кризис, и ведь не то, чтобы прям всё ост...ло, а так, просто — и вот уже смена идентичности и побег от себя. Вот и пассажир наш последовательно отстраняется от себя самого, но теперь уже два прошлых гонятся за ним, своё и новой личины, и подмена счастья не приносит, ну или потом приносит. Он даже прилежно отвечает девушке, от чего бежит, и обсуждает новые идентичности на выбор, как будто есть выбор, и как будто прошлое не наступит. Будут и залихватские флешбеки в одном кадре и без подводок, и, конечно, Африка, и тот самый Мюнхенский аэропорт, и фуникулёр в Барселоне, который действительно летит над ничем, и пробитый картер, прям как я в городке Lake Havasu Bridge, и рассказ про прозревшего, покончившего с собой от невзрачности реальности, и камера смотрит на романтическую картинку над кроватью, и герой спросит девушку «какого хуя ты тут со мной делаешь», хотя она и сама вполне себе отрешённая какая-то. Великая финальная сцена, действительно кинематографическое разрешение, мы существуем пока на нас смотрят, и вот камера отделяется, отрешается, отстраняется, отчуждается, отлетает — как, собственно, и бессмысленно мятежный дух пассажира — и вылетает из решётки, и обозревает всю сцену и беготню вокруг уже немножечко свысока; вечереет. Ваш побег удался.

Завтра исполняется 20 лет самому трагическому эпизоду в новейшей истории Америки. Можно бесконечно вспоминать фильмы об 11 сентября или «в духе и атмосфере трагедии», однако мало кому удалось сравниться с короткометражкой А. Г. Иньярриту для сборника новелл «11 сентября». Это — фактический, невербализованный кошмар, где дрожащая камера фиксирует падения людей с горящего ВТЦ. Попеременно кадр сковывает абсолютный мрак — слышны лишь реальные звуки, охватившие задымлённый Нью-Йорк. Сила фильма в том, что драматургия здесь рождается из реальных фрагментов, схваченного и переработанного на монтаже хаоса и паники. И отважный, уникальный в своём роде отказ от изображения — не только доказательство, что звук в кино интенсивнее визуального кода. Это, в первую очередь, моральный и философский жест о том, что после трагедии 9/11 право на репрезентацию и образы кинематограф попросту утратил — ужас теракта неспособно передать ни одно инсценированное силами кино изображение. Разбор https://youtu.be/w18LvhyTzgg https://youtu.be/w18LvhyTzgg

Свободное движение камеры, парящей в кинопространстве — это революционное достижение стоит приписать Фридриху Мурнау — одному из главных режиссёров эры немого кино, которого называли «современным кентавром, сросшимся с камерой». В 1924 году Мурнау снял «Последнего человека», в котором полно воплотился подход к кино и камере как подвижной записи моментов и настроений. В фильме о суровой доле бывшего швейцара, Мурнау отказался от интертитров (для идеального кинопроизведения не требуются титры — считал режиссёр), а также превратил ленту в настоящее визионерское мастерство. В «Последнем человеке» камера поднимается, летая и проникая повсюду — в самом начале, в фойе шумного отеля, снятого из опускающегося лифта, в котором движение камеры придает фильму, а вместе с тем и немому кино, совершенно новое измерение и текстуру. Эта симфония образов придумана Мурнау с идеалистической целью — дать кино возможность реализовать свой потенциал, став агентом пространства и времени, свободно перемещаясь в пространстве. Операторский кран, подвижная лестница, скользящая по воздуху, а также кустарный метод — прикрепление камеры к груди оператора Карла Фройнда, привели к открытию «освобождённой камеры», без которой невозможно представить сегодня почти ни один фильм. Пример визуальной пластики, после которой все американские режиссёры принялись подражать умению Мурнау, можно посмотреть на видео: https://youtu.be/9gVUEA2T2AY ОткрытыйЗанавес https://youtu.be/9gVUEA2T2AY

Июльский дождь (1967), Марлен Хуциев — сдадутся все. Девушка и смерть, голос космоса в трубке, придётся, вроде бы, взрослеть. Прививание Антониони на русских почвах, этот памятник уже самому себе, не нуждающийся в описаниях, камера, монтаж, диалоги, музыка, нечеловечески круто; тут только собственный опыт и высекается, и этот опыт говорит уже скорее о нас, чем о собственно фильме. Этот стон у нас поколенческим конфликтом зовётся, потому что иначе никак: там где у Антониони экзистенциальные кризисы с реальностью, тут нам дают мораль, идеалы и ценности — ну и как их предавать. Да, это 1967 год, у основных героев в детстве война, и наверное хочется просто комфорта, и сзади напирают родители и знакомые, прошедшие войну, несущие память о твёрдом понимании, что хорошо и что плохо, как надо и как не надо, на войне же реальность становится совсем простой и понятной: свои-чужие; они и накладывают на Лен, Володь и прочих Владиков какие-то массивные, массивные ожидания, и с военным детством в анамнезе это совсем не пирог. Ну и невоевавший (но прошедший уже цензурные войны) Хуциев и сам, видимо, транслирует своё разочарование результатами оттепели, все ожидания и идеалы преданы, приспосабливаются люди к мирному сосуществованию, вот Володя же; это злит. Лена штампует ренессансных флорентийцев и Крамского, и, почти как Моника Витти в «Приключении», «Затмении» и особенно «Красной пустыне», места себе не находит ни там, ни тут; но, в отличие от Италии, в России есть, чем гордиться, и на что ориентироваться, ну уж по крайней мере принято считать, не зря же душноватый Визбор поет песни про войну всю дорогу — «Слушайте, вы можете сегодня не петь?». И в конце, когда она, наконец, оставит Володю из-за его господи-прости приспособленчества и низких моральных принципов, ей станет легче, она же пере-обрела мораль, она покупает яблоко (первое ей дали на похоронах) и теряется в ветеранах. Простая, честная радость и встречи, и памяти, это по-прежнему не феерия с парадами и салютами, а частный праздник памяти, вот вам честная и простая мораль; на это всё (и на нас) глядят 20-летние, рождённые уже после войны, и никто не знает, что будет. Тут методология и фальшивит: цена опыта войны не означает его ценность, война чудовищна и нелепа сама по себе, его незачем применять в мирной жизни, и это стремление к простым ответам, чувствам и принципам, оно в общем не приведёт никуда, кроме, не знаю, победы Трампа с простыми ответами: напитки покрепче, слова покороче. Случайности типа смотреть синхронно с Андреем — это тоже часть кинематографии, явно: совмещение оптики ещё с Эйзенштейна практикуется:; можно вообще не обратить внимание на морализаторство и поколенчество в конце и читать это как роман облегчения, и это тоже правда. — ну вот он такой, типа ниче не понятно, а потом раз и уже прям всё понятно

Skyfall (2012), Sam Mendes — синхронизация и высказывание. Уже залезши в личную жизнь этого странного мужчины в Casino Royale, несподручно и вылезать; приходится рыть дальше, и тут-то всё сработало: и режиссёр, и скрипт, и персонажи, и фигуры, и локации, и камера, и монтаж; куда ни плюнь, всё удалось. Два героя сходятся за внимание, любовь и защиту фигуры матери-психопатки М, то-то с женщинами ни у того, ни у другого явно не складывается, и Javier Bardem, пусть он кому-то переигрывает, мне лично недоигрывает, уже кладёт ладошки на коленки Бонду; но и мать в конце признает, что и её гордость подбита. Хоть так. Смерть вполне однозначна и надёжна, в отличие от матерей и прочих предательских фигур, лепечущих про мизинчик; причём если твисты и двуличие злодеев поддаётся осмыслению, у них вообще работа такая, или вот зомби, например, тоже, едят мозги не потому что злые, а потому что так устроены — то бесчеловечность и М, и Веспер ужасает тем больше, чем человечнее они пытаются казаться. А ещё там удивительная география, из Султанахмета в Стамбуле всего две минуты на пассажирском поезде с трактором до полей с коровами и ущелий с реками и водопадами, и это на европейской-то стороне, а потом Adele и запоёт — This is the end.

Viennale состоит из сплошных достоинств — собственно, Вена, отсутствие конкурса, фильмы из Венеции, Локарно и Канн по человеческой цене, нормальность ухода с сеанса; ради этого можно и потерпеть FFP2-маску несмотря на сертификат. Главное откровение: Леопард за лучшую режиссуру Локарно — это явный знак, что надо убегать; уж по крайней мере после ухода Carlo Chatrian с поста худрука фестиваля, в 2018 он перешёл на Берлинский фестиваль (но зато остался советником в Швейцарской синематеке). Зато. Întregalde (2021), Radu Muntean — заповедь Аршавина. «Ваши ожидания — это ваши проблемы», сообщил в своё время расстроенной публике знаменитый футболист; настоящее откровение, результат долгой работы над собой и, возможно, с терапевтом. Так и тут, Мунтеан работает именно со зрительскими ожиданиями худшего, подпитывая хоррор- и триллер-тропами, тут тебе и поворот не туда, и мутный старичок, и грозные цыгане, и, разумеется, 4WD кроссовер застрял в грязи каким-то боком. И именно их же, эти зрительские ожидания, он и опрокидывает ..., это и становится главным сообщением; цыгане честно попытаются помочь, но не очень, старичок окажется поехавшим потеряшкой, и только Мария (разумеется), которую ведут именно что гуманистические, гуманитарные и просто христианские установки — только она не бросит и заставит всех поднять жопу, и всё в общем наладится, просто потому что делай нормально — будет нормально. При этом Мунтеан обходится и без закадра, и без долгих мучительных планов сохнущей краски, и без манипулятивной музыки, подсказывающей нам, что чувствовать; камера и персонажи двигаются и живут, некоторые сцены вообще поражают хореографией, но главное — это какое-то глубоко забытое ощущение, что есть кто-то, кто не забросит, не бросит, пусть и не родная, и как ты там говоришь тебя зовут? Когда румыны ударяются в жанр, это пугает, потому что ничего хорошего не ждёшь, это не их сильная сторона; когда они используют жанр, чтобы показать глубоко человеческую, общечеловеческую любовь, это срабатывает сразу же, что в «Смерти господина Лазареску» в 2005 году, что сейчас.