Кирилла Серебренникова встретили вчера в Каннах овациями, а вот реакцию на его фильм «Жена Чайковского» можно назвать прохладной.
Ленту о коротком фиктивном браке между композитором Петром Чайковским, который вообще-то был геем, и Антониной Милюковой западные критики нашли затянутой и однобокой, но высоко оценили актёрскую игру исполнительницы главной роли Алёны Михайловой и операторскую работу Владислава Опельянца.
Mark Asch, «Little White Lies»: «Первая половина фильма выдержана в привычном для биографических «европудингов» (так называют скучное европейское кино - прим. ) стиле с дорогим художественным оформлением, в котором много черного цвета, естественным освещением, придающим всему величественный блеск, и медленным темпом, который временами приглушает или даже убивает драматизм.
К концу фильма, когда саундтрек перемещается из XIX века в XXI, а камера Серебренникова следует за Антониной в глубины безответной любви, «Жена Чайковского» становится визионерским воплощением горя и болезни женщины, влюбленной в русскую икону, которая не любит ее в ответ».
Jay Weissberg, «The Film Verdict»: «Удручающе слабая версия неудачного брака великого композитора, великолепно снятая Владиславом Опельянцем, но испорченная не самой проницательной трактовкой Кирилла Серебренникова».
Jordan Mintzer, «Hollywood Reporter»: «Мучение», безусловно, ключевое слово в затянутой и утомительной «Жене Чайковского» сценариста и режиссера Кирилла Серебренникова , которая изображает непростые отношения исключительно с точки зрения Антонины, даже несмотря на то, что с годами она все больше сходит с ума.
В техническом отношении, это прекрасный фильм, как с точки зрения актёрской игры, так и с точки зрения профессионального вклада других членов съёмочной группы, включая впечатляющую, акробатическую операторскую работу Владислава Опельянца».
Jonathan Romney, «Screen Internationa»: «Завораживающая игра исполнительницы главной роли Алёны Михайловой – козырь этой роскошной сделанной ревизионистской драмы».
Антон Долин, «Медуза» (признана иноагентом): «Этот фильм, как и его документальная подоплека, — будто ненаписанный роман Федора Михайловича [Достоевского] со всеми необходимыми атрибутами: клаустрофобические лабиринты Петербурга и Москвы, душные интерьеры, баньки с пауками, скрытые страсти, болезненные комплексы, подавленная сексуальность, борьба самолюбия со смирением, массовка униженных (в том числе добровольно) и оскорбленных, страдающие дети, преступления и наказания. Ну и бесы, бесы, бесы». https://telegra.ph/file/7ac3e17844f838915782b.jpg