Великая красота (2013)
Ещё один фильм веточно-статуэточного ранга. О чём он и хорош ли? Фильм о благосостоятельной скуке, блестящей бессмысленности, интеллектуальной пустоте, роскошном упадке, и он не хорош. Потому что фильм о скуке, бессмысленности и пустоте сам не должен быть скучным, бессмысленным, пустым и вдобавок пошлым. Для сравнения смотрим «Сладкую жизнь».
Содержание. Главный героя и его тусовка говорят, смотрят представления, ходят в гости. отдыхают… Я сказал говорят? Нет, они изрекают. В особенности главный герой. С неподражаемым апломбом, с усталой самонадеянной вальяжностью бывалого, изведавшего все закоулки интеллектуальных эмпиреев интеллектуала, изрекает афористические сентенции на уровне детского сада, сентенции бородатые, протухшие, банальные до оскомины, сентенции, способные своими бессмысленными мелодраматическими красивостями поразить разве что неразвитый мозг интеллектуального неофита, прочитавшего свою первую книжку афоризмов. Цитирую.
У друга главного героя умерла жена:
– Что ты будешь теперь делать?
– Что и всегда, обожать её.
Герой по разным поводам:
В моём возрасте красоты недостаточно.
Я в том возрасте, когда могу не делать чего не хочу. (И уходит от женщины, которую трахнул и которая собралась ему показать свои обнажённые фото).
– Какая она?
– Милая.
– Милая, значит уродина (бывалым тоном).
Завидовать или испытывать презрение?
– Почему у вас все ключи от всех дворцов?
– Я тот кому можно доверять.
И в таком роде, каждый раз, когда герой открывает рот!
Персонажи посторонние, не интересные люди, со своими непонятными проблемами и обстоятельствами на протяжении фильма интереснее, понятнее и ближе не становятся. Усиливает впечатление чуждости отстранённости способ показа. Будто вся съёмочная группа каждый вечер устраивала вечеринку, подобную той, с которой начинается фильм, а наутро никто не помнил, где остановились вчера, и начинали с чего придётся. Или как выразился некий маститый латвийский критик: «Калейдоскоп ярких сцен и запоминающихся образов, представленный кинокартиной, образует грандиозное полотно, в котором нет четкой фабульной линии и выстроенной драматургической основы. Сюжет здесь заменяется точной передачей состояний. Причем это такие состояния, которые практически невозможно описать, но которые поражают своей сопричастностью глубокому эмоциональному континууму гуманистического начала». Что бы такое ни было «эмоциональный континуум гуманистического начала».
Переход от дискотеки к красотам Рима можно было бы считать за достоинство, если бы приём не был стар и противопоставление развивалось. Или такой перл. Японец умирает (или падает в обморок, не важно) от великой красоты Рима? Что это? Пошлость и бесталанность? Да, пошлость, бесталанность.
Говорят, блестящая (какой-то там приз) операторская работа. Ой ли! В первом монологе героя оператор срезает ему обрезом кадра верх головы. Чем это лучше торчащего микрофона? Или длинные проезды камеры. Особенно над чашей фонтана. Это что, ракурс фламинго с подбитым крылом, который в этот фонтан вот-вот сверзится? Проезды камеры ради проездов, накаты-откаты ради накатов-откатов. Операторские приёмы никак не связаны ни с действием, ни с состоянием, ни с атмосферой, ни с предыдущим/следующим кадрами, ни даже с самим изображением. Приём заслоняет сам вид. Что касается живописности кадров: живописна прежде всего натура. Кажется, в Риме можно снять красивый кадр, просто включив камеру в случайный момент, под любым голландским углом, можно вверх тормашками. И всё равно выйдет живописно.
(ещё не всё, продолжение в следующем посте)
5057