Макет декораций к фильму «Страсти Жанны д’Арк» Карла Теодора Дрейера, 1928 О...

3 декабря на российские экраны выходит новая работа мэтра испанского авторского кино Педро Альмодовара – монодрама «Человеческий голос». Эта картина примечательна по нескольким причинам, о которых мы сейчас расскажем, после чего поделимся своими впечатлениями о ней. Во-первых, это короткометражка: лента длится всего 30 минут. Да, даже меньше, чем недавний «Вечный свет» Гаспара Ноэ. О возвращении в люмьеровские времена речи пока не идет, но хочется верить, что тенденция с выпуском коротких метров на большие экраны продолжится, ибо с них-то все когда-то и началось. Однако кинокомпания ВОЛЬГА, занимающаяся прокатом фильма на территории РФ, сделала ход конем, прикрепив к «Человеческому голосу» запись с интервью Педро Альмодовара и исполнительницы главной роли в нем Тильды Суинтон. Общий хронометраж релиза таким образом составит 75 минут, не говоря уже о том, что создатели практически полностью разберут (а для кого-то, возможно, и разжуют) картину после ее окончания. Во-вторых, это первая англоязычная работа Альмодовара. Конечно, это не значит, что из-за этого стиль съемки или визуальные характеристики взяли и вдруг стали другими. Альмодовар он везде Альмодовар. Другими словами, почерк режиссера сохранился (яркие, сочные цвета, выверенная геометрия кадра и т.д.), хоть и снимает он теперь не на испанском. Наконец, «Человеческий голос» – фильм по мотивам (важно, что именно «по мотивам»!) пьесы Жана Кокто, которая неоднократно экранизировалась. Так что перед просмотром не будет лишним ознакомиться с текстом, чтобы иметь представление о том, как сильно Альмодовар его переиначил, или правильнее сказать осовременил, что на экране он заиграл совершенно новыми красками. Собственно говоря, «Человеческий голос» Педро Альмодовара – это мощная человеческая драма, разыгранная одним актером; кино о тяжелом расставании, которое переживает женщина, брошенная горячо обожаемым мужчиной; фильм о безграничной любви, но не взаимной, а в одни ворота. Казалось бы, картина идет всего полчаса, а говорить о ней можно долго и много. А все потому, что ее сюжет знаком большинству – это история потери. Героиня Суинтон (очень тяжелая по эмоциональной отдаче работа, к тому же невероятно сложная с психологической точки зрения) оказывается на грани нервного срыва, поэтому покупает топор и начинает разделывать им одежду экс-возлюбленного, представляя, будто бы это он и есть. В общем-то, может, и телефонный разговор между бывшими, который занимает большую часть хронометража, – всего лишь игра ее обезумевшего воображения. Но в этом и видится прелесть так называемой монодрамы персонажа Суинтон. Героиня не просто выговаривается, а практически освобождается, выходит на свет, покидая декорации искусственной жизни и одерживая победу в первую очередь над самой собой и своими чувствами. Так что хэппи-энд, к которому постепенно подводит зрителя Альмодовар, не выглядит таким уж натянутым (пускай и малость наивным). Справедливости ради, помимо персонажа Суинтон в кадре также присутствует собака (символ верности, преданности – практически животное воплощение главной героини), которая делит с ней горе. Использование кинотеатрального пространства, павильона и декораций, где перемещается и лицедействует Суинтон, позволяет лучше проникнуться отчаянием, в котором находится героиня, ощутить безвыходность ее положения. В то же время это необходимо, чтобы установить, где лежат границы между реальностью и вымыслом, или в данном случае – жизнью и кино, которые в конце окончательно исчезнут. У Альмодовара все истории, какими бы реалистичными они ни казались, по сути своей сюрреалистические, абсурдные, парадоксальные, – наверное, потому и прекрасные! И «Человеческий голос» не исключение из правила, а лишь еще одно тому подтверждение. «Человеческий голос»: уже в кино.

Продолжаем Киноликбез. На очереди у нас картина, ставшая в год своего выпуска настоящим народным хитом в США, а с течением времени (она выходила полвека назад, если что) признанная классикой американского кино. Кроме того, в этом фильме одну из своих первых ролей сыграл неподражаемый Джефф Бриджес. Лента принесла популярному актеру его первую номинацию на премию «Оскар», а ее режиссеру Питеру Богдановичу – мировую известность. Учитывая подсказку в виде имен, нетрудно догадаться, что речь идет о ретро(мело)драме «Последний киносеанс» (1971), эталоне фильмов о подростках. Хотя экранизация произведения Лэрри МакМёртри, по мотивам которого и был снят «Последний киносеанс», кажется трудновыполнимой задачей, особенно если учесть тот факт, что это больше книжная история, где много рассуждений и зашкаливающее количество персонажей, Богданович нашел правильное решение: превратил роман в… кинороман! Этим объясняется обилие разветвленных сюжетных линий, которые, тем не менее, складываются в единую картину благодаря проблематике (тема взросления), и воссоздание режиссером атмосферы 50-х годов (использование музыкальных хитов того времени, соответствующих декораций и костюмов), в которые разворачиваются события. Стилизация под пятидесятые подчеркивается и на визуальном уровне: строгое черно-белое изображение ленты (и это, казалось бы, в расцвет цветного кино; спустя 40 лет подобный трюк провернет Мишель Хазанавичус со своим «Артистом») позволяет лучше погрузиться в эпоху, да и с точки зрения эстетического опыта более верно. Ну, и, наконец, «Последний киносеанс» еще и первоклассная мыльная опера! Нет, фильм не имеет отношения к тем дешевым поделкам, что так часто крутят по телевизору в надежде заинтересовать скучающих домохозяек и одиноких старушек: это структурно выверенная, искренняя, лишенная всякой фальши история любви и выбора. Несколько судеб переплетаются между собой в этой чувственной картине, пропитанной романтическим настроением и духом юности и бунтарства.

Сегодня в нашей рубрике Киноликбез расскажем вам об эпической трехчасовой костюмной драме «Леопард» (1963) великого итальянского режиссера Лукино Висконти. Пожалуй, эта самая масштабная из когда-либо снятых исторических картин: с размашистостью сюжета (неспроста многие киноведы часто называют ленту своеобразной киноэпопеей) и величественностью декораций фильма могут посоревноваться разве что «Унесенные ветром» (1939). Теме упадка политического веса аристократии – центральной в монументальном произведении Джузеппе Томази Ди Лампедуза «Леопард», по мотивам которого и снят одноименный фильм 63-го – в экранизации Висконти уделяется особо пристальное внимание. Поскольку режиссер принадлежал к одному из древнейших родов Италии, история разложения семьи Салина во многом была отражением его династического прошлого. Поэтому не стоит удивляться тому, что в главном герое, сыгранном очень популярным в то время американским актером Бертом Ланкастером, Висконти видел самого себя: человека из высшего общества, продолжающего сохранять спокойствие даже тогда, когда на смену «леопардам» (аристократия) пришли «шакалы» (буржуазия). С присущим ему перфекционизмом Висконти воссоздает атмосферу Италии середины XIX века, где, несмотря на упадническое настроение, вызванное разразившейся тогда гражданской войной, продолжают устраивать фешенебельные вечерние балы. Разнообразие костюмов и впечатляющий съемочный реквизит – все работает на художественное решение фильма. Тот случай, когда и дорого, и сердито.

​Сегодня хотелось бы поговорить о том, как под воздействием Ларс фон Триер достиг максимального уровня условности, создав свой театральный мир «Догвилль». Снятый «по учебнику», автором которого выступил реформатор театра и философ Бертольд Брехт. Фильм «Догвилль» многих удивил новаторским подходом и аскетичными декорациями, но не все понимали, что таким образом режиссер отдал дань уважения эпическому театру, а формы наработанные немецким драматургом использовались задолго до рождения Триера. Именно по Брехту, зритель не должен ощущать происходящее на сцене (как в классической системе Станиславского), а одним из главных факторов является «эффект очуждения», который включает необходимость сохранения искусственности происходящего, для критического восприятия повествования. Сам же Триер уходит за пределы настоящего, разрушая представление показываемого на экране при помощи: закадрового голоса, делением истории на акты, нестандартными актерскими репликами и минималистическим реализмом, который включает в себя полный отказ от декораций. Таким образом, режиссер воплотил эстетику эпического театра в рамках кинематографа, которую смело можно записать в «брехтовское кино». А также помог задуматься над вечными вопросами бытия, стирая грань между актером и зрителем, показывая неприятные стороны человеческой натуры, при этом не давая никаких рекомендаций по их исправлению. Спустя полгода после премьеры Ларс фон Триер выпустил документальный фильм «Исповеди Догвилля», который меньше фокусируется на технических деталях, а в основном рассказывает о взаимодействии съемочной группы и с какими психологическими сложностями столкнулись актеры. Именно в нем приоткрылась дверь на съемочную площадку, в котором сам режиссер более детально поведал о процессе съемок, похожий больше на социальный эксперимент, передав грядущее настроение картины. https://telegra.ph/file/0c20dd53c8f1d8ee3a4cc.jpg

«Северный ветер» Литвиновой – фильм-сон или полнометражный спектакль? «Реальная фантасмагория», утверждает сама Рената. На сцене «Северного ветра», на фоне роскошных платьев и впечатляющих декораций – метафора нежного и страдающего внутреннего мира Женщины, ее власти, любви и страха. Прикоснитесь к третьей, самой загадочной картине-грёзе Ренаты Литвиновой! Смотрите премьеру «Северного ветра» в онлайн-кинотеатре Okko – по подписке «Оптимум» и «Премиум».

пока Вертов обращался к кинокамере как инструменту демонстрации объективной реальности, другие ранние режиссёры обнаружили в ней способность успешно обманывать человеческое зрение. первым, кто обнаружил иллюзионистский потенциал плёнки, был фокусник Жорж Мельес. он понял, что режиссёры могут не только документировать реальность, но и создавать свои собственные вымышленные миры. Путешествие на Луну (1902) стало точкой отсчёта эволюции игрового кино. с помощью замысловатых костюмов, декораций и простейших по нынешним меркам (но не надо забывать, что все их он буквально изобрёл опытным путём, экспериментируя с плёнкой, декорациями и комбинациями их возможностей, а не прочитал о них в интернете) спецэффектов Мельес создал волшебный лунный ландшафт, не похожий ни на что доселе виденное зрителями. https://youtu.be/apWTcPQVB6o конспект filmish https://youtu.be/apWTcPQVB6o

​​Бартон Финк (1991) Начали за здравие, кончили за упокой. За здравие: канаты театральных декораций, бегущие под камерой, застывший автор, мимо которого обыденно снуют актёры и статисты, мерзкие рожи меценатов театра в ресторане, любовно воссозданная матчасть эпохи, интерьеры и костюмы. За здравие портье и лифтёр, пустая гостиница (но с большим количеством обуви – война или не война, пуста или полна?). Тяжёлый чемодан качается на пружинной кровати почти осязаемо. Атмосфера дешёвой дыры, потёртые лица и мундиры портье и лифтёра, метафоры жары в виде отваливающихся обоев. Нервное напряжение героя, которому мешают малейшие звуки, авторское бессилие, творческие муки. За здравие также отличная операторская работа. Почти получился образ идеалиста, который лучше знает, чего хотят простые люди, но при этом не желает общаться с народом, не интересуется материалом. Хорош гротескный хозяин студии и его верный слуга. И мысль с сюжетом даже поначалу куда-то идут, но… никуда не доходят. Дальше верных зарисовок мук творчества и первых голливудских впечатлений, авторы по какой-то причине не заходят. Вероятно, им просто нечего было сказать по существу. Дальше – хуже. Всё хорошее, что было в первой половине фильма, идёт псу под хвост во второй. Сосед-страховщик вдруг оборачивается дьяволом местного значения, да ещё и маньяком. Мало было одного маньяка, владельца студии? Второй явно избыточен. А с другой стороны, подумали режиссёры, получается как бы «Фауст», наш, американский Мефистофель, не жилистый мужик с бородкой, а жирдяй с гнилым ухом. Маньяк-мефистофель – свежо и в духе... Чего бы в духе? Голливуда? Америки? Словом, и от корней мировой культуры не оторвались, и местную самобытность соблюли. Такое создалось впечатление. Впрочем, нелепый поворот драматически подготовлен тем, что чужая муза признаётся, что она не муза, а автор. Экак! И тут же в качестве сценарной помощи ложится со своей новой музой, главным героем, в койку, чтобы... чтобы быть застреленной из дробовика во сне (слова копов – маньяк любит застреливать жертв из дробовика). О бессодержательности авторы проговариваются уже в главном герое, когда тот при соседе-«мефистофеле» лепечет высокопарно-невнятное о народном театре. Лепечет – при том, что пьесу написал, идеей этой он живёт. И значит много на эту тему думал? Напрашивается вывод: герой думал, авторы фильма на эту тему не думали. Итог. Реальная и мистическая части никак не связаны. Одна не подготавливает другой, первая не противопоставлена второй, вторая не есть итог первой, одна не рамка и не фон, другая не изображение и в таком духе. По этой же причине не прокатывает и как творческий приём, что наблюдаем, например, у Булгакова или Гофмана. Есть отдельно одно и есть отдельно другое. Связь через комара, внешняя, бессодержательная. Оценка (невзирая на ветки и статуэтки): 7/12 https://telegra.ph/file/e7d314a0bbc979990e31b.jpg

Одна из самых больших декораций, когда-либо построенных для съемок фильма, - это главный холл Министерства магии в серии фильмов о Гарри Поттере. Для строительства объекта потребовалось 20 недель, а внутри построенного министерства могли поместиться полсотни двухэтажных лондонских автобусов.

«Отец». Пожалуй, что самый трогательный из нынешних номинантов на «Оскар» – драма о деменции, дезориентирующая не только своего героя, но и самого зрителя. Это достигается за счёт тщательно продуманных декораций, сценария и монтажа – что отдаёт некоторым формалистским позёрством, зато позволяет в полной мере прочувствовать всю боль персонажа, осознать губительность страшного недуга, практически не прибегая при этом к приёмам и методам, типичным для академических слёзовыжималок. Ну и Хопкинс, безусловно, глыба, и не будь в номинации Чедвика Боузмана, можно было бы сказать, что второй «Оскар» у него уже в кармане – настолько мощных ролей у мастера не было уже очень, очень давно. «Пугало». Еще один якутский фильм, наделавший немало шуму в прошлом году. С точки зрения фабулы и развития темы – истории знахарки, разрастающейся на исходе первого часа в притчу о современной святой – фильм Давыдова сделан сильно грубее, чем тот же «Чёрный снег», но и от него, чего уж там, навряд ли получиться просто так отмахнуться. В центре картины – маленький, но важный актёрский подвиг (первая работа в кино 49-летней Романовой-Чыскыырай), да и снято «Пугало» так, что ни разу не вспоминаешь о его полуторамиллионном бюджете. Да, кино ощутимо перехвалили – но оно всё-таки стоит того, чтобы потратить на него 70 минут личного времени. ЧтоПосмотреть https://m.buro247.ua/thumb/750x500_5/images/2020/09/the-father-trailer-01.jpg

​​Телевидение - это мир сценаристов. В кино режиссер - король, но на телевидении только то, что видит автор, в итоге будет на экране. Сценарист контролирует все, начиная с историй и заканчивая строительством декораций. (с) Шонда Раймс. Шонда Раймс — американская сценаристка, режиссёр и продюсер, глава производственной студии ShondaLand. Она наиболее известна как создатель популярных телесериалов «Анатомия страсти» и его спин-оффа «Частная практика». В мае 2007 года Раймс была включена в список Time 100 в качестве одной из людей, которые помогают формировать мир. И это её мастер-класс. https://disk.yandex.ru/d/4ajwWzrxp5TksA?w=1 https://telegra.ph/file/587a922506b5e4748a5ed.jpg

Стэнли Кубрик смеется, когда одна из декораций «Сияния» сгорает в результате случайного пожара.

Эрмитаж вообще удивительный музей, всё для удобства собственно самих музейщиков, а не для конечного посетителя, пусть блукает сам как хочет в поисках маршрутов 1 и 2, через все таблички «проход закрыт» и лающих надзирательниц, это тебе не KHM. Святые светски общаются в углу, один стоит ногой на поверженном чудище, обсуждают макет церкви и вообще просто встретились подержаться за пики, Jan de Cock? Жизнь идёт как и шла, люди пашут, косят, охотятся и играются в пейзаже, пока богоматерь играется с младенцем, а на Иосифа лает собака и прохожие, Joachim Patinier? Голый мускулистый святой Иероним с камнем читает Библию под ногами портативного распятия, вообще неизвестно кто. Женщины сейчас зарежут льва с человеческим телом на деревенском карнавале, Martin van Cleve? Кудрявая лошадь смотрит на нас искоса исподлобья, а по земле прощают мускулистые нищие и сидят доноры (1545-1550), Martin van Hermskerk. Внезапные копии отцовских проповеди, ярмарки и ловушки для птиц — и даже винтертурского поклонения волхвов! — Pieter Brueghel jr, вот и собака на подоле выглядит так же, как и на папашкиной панели в Будапеште или таком же экземпляре в Базеле, а снег повторить он даже не пытался. Внезапно собственный сюжет про разбойников против крестьян, Pieter Brueghel jr же, бессердечие и безразличие. Женщина с открученной головой но с укладкой и одетая по моде помогает снять Христа с креста, Jan Gossaert Внезапные попугай и мартышка на истории Товия, Karl Andreas Ruthart Привал бандитов, разумеется, в адски живописных руинах с виселицей на заднем плане, а на стене напротив, вакханалия в примерно той же локации, Alessandro Magnasco Совращение святого Антония в погожий летний день тут большое и красивое, не Мадрид поди, David Teniers jr, и чудища хорошо работают с омарами и продажная женщина с бокалом мартини. Ну и на сдачу стопка Jan Brueghel sr, со всей своей сдвинутой оптикой; сюжеты те же, а текстура важнее фактуры. Ян Фабр оставил им тут «Глупость, стоящую на смерти» (2016) — обидели вахтёры художника, ну и черт с ними.

Интересный факт, который вы до сих пор могли не знать: Изначально Питер Джексон и команда хотели представить Азога Осквернителя при помощи практических эффектов в трилогии «Хоббита» В итоге он был заменен визуальными эффектами, как и большинство других персонажей и декораций.

Сегодня в наш прокат вышла «Круэлла» – типичная продукция от Disney, которую оказалось не так уж и легко переварить: - Самый большой плюс картины – в кастинге: Эмма Стоун, похожая на эмо-вариацию Джокера и сразу нескольких бертоновских персонажей, Эмма Томпсон в роли антагониста, очень смешной Пол Уолтер Хаузер. Несмотря на то, что все характеры – включая и саму Эстеллу-Круэллу – сшиты из надёжных шаблонов, актёры постарались вдохнуть в них хоть какую-то жизнь, и явно хорошо провели время на съёмках. - Сценарий, как уже многие отметили, срисован с «Дьявол носит Prada», только этот фильм пытаются выдать за готический комксоид (от Бёртона сюда частично перекочевала и эстетика), но с него довольно быстро слезает панковский окрас, и с каждым новым поворотом сюжета становится очевидно, что нам впаривают традиционную для студию стерильную безжизненную пустышку. Моральная неоднозначность главной героини перечёркивается трусливыми драматургическими экивоками (есть даже трудное детство!), никакой вам фривольности (хотя действие происходит в Лондоне 70-х!), никаких сигарет (хотя речь идёт о Круэлле!). Видимо, за неслыханную дерзость содержания отвечает эпизод, в котором Круэлла напивается и создаёт свой первый дизайнерский шедевр. - Вызывает недоумение и техническая сторона проекта – фильм стоил $200 млн., но местами смотрится беднее «Суини Тодда», снятого 14 лет назад за четверть от бюджета «Круэллы» и с гораздо более впечатляющим актёрским составом (отдельное внимание стоит обратить на то, как бездарно здесь скопированы из «Тодда» длинные операторские проезды вдоль закоулков компьютерного Лондона). Уже ставшая знаменитой сцена с нападением пластилиновых далматинцев так и вовсе снята где-то на уровне второсортного телевидения. - С точки зрения декораций и костюмов – это, конечно, выдающаяся работа, но насколько креативны наряды (как отдельный персонаж фильма), настолько же безыскусным видится конечный художественный результат. Даже саундтрек – миксующий Игги Попа, Нэнси Синатру Дэвида Боуи и The Rolling Stones – cкорее имитирует атмосферу, но не задаёт верный тон (и правда – сколько раз в подобных проектах мы всё это слышали?). Собственно, «имитация» – это, пожалуй, единственно верное слово, хоть как-то описывающее впечатление от увиденного. Новинки https://www.film.ru/sites/default/files/images/2-28.jpg

​​Вокруг «Апокалипсиса сегодня» Фильм дался Копполе трудно, мог остаться не законченным. Творческий процесс был прекращён волевым актом под давлением студии, после трёх с лишним лет съёмок и монтажа. IMDb – 8.4. Кинопоиск – 8.1. Потрачено – 31 млн. долларов, главным образом собственных средств режиссёра. Отснятого материала набралось на 15 часов просмотра. Первая версия получилась 5 часовой. Вот некоторые факты и цифры, характеризующие условия, в которых создавался фильм. Сведения взяты главным образом из документального фильма «Апокалипсис кинематографиста» (1991), в основе которого документальный материал, снятый по поручению Копполы его женой, Элеонорой, в процессе создания фильма «Апокалипсис сегодня». Через несколько недель, когда обычный голливудский фильм переваливает через экватор съёмочного периода, заменён главный герой. Весь материал в корзину. На два месяца съёмки прерывались на восстановление декораций, разрушенных тайфуном «Ольга». У исполнителя главной роли Мартина Шина случился сердечный приступ (жара, злоупотребление алкоголем). Он выбыл на 5 недель. По словам Сэма Боттомса, исполнителя роли одного из «моряков»: «Почти все свои сцены я снимался под травой или кислотой. Делились (дурью) с другими участниками съёмочной группы». Бытует мнение, что масштабы потребления были поголовные. Не мудрено, учитывая невыносимые для цивилизованного человека условия работы в джунглях. Строительство декораций велось вручную «египетским» способом, с использованием блоков, балок и местных жителей, которым платили от 1 до 3 доллара в день. При этом 2 млн долларов + процент от сборов получил «белый человек» Брандо за три недели съёмок. О неясности замысла, неопределённости темы скажу в основной статье. Здесь только упомяну, что на всём протяжении работы над фильмом сценарий переписывается. К этому под конец добавились капризы суперзвезды, Брандо. По книге и сценарию Куртц худой. Приезжает разжиревший Брандо – сценарий переписан в очередной раз. Брандо отказывается читать сценарий и книгу, в итоге образ Куртца им полностью сымпровизирован. Входило ли это в замысел режиссёра? Коппола вынужден согласиться. Все вместе эти факторы и условия – мотивирующие или дезорганизовывающие? Точно нервно-срывные. Несколько раз Коппола хотел бросить фильм, приходил даже к мысли о самоубийстве, «шагнуть в 30 футовую пропасть и красиво уйти». Выдержал, дожал, молодец! Фильм был завершён, повешен на доску почёта кинематографа, но... Остальное в пятницу. https://telegra.ph/file/3142e601fd1c4ef07ef74.jpg

​​ОБРАЗ ТРАКТОРА В “ИЧЧИ” Во время просмотра нового фильма Костаса Марсан “Иччи” — сложного, медиативного, запутанного хоррора, исследующего мрачную эстетику якутского фольклора — мне не давала покоя странная, несколько перверсивная фиксация режиссера на образе трактора. За полуторачасовой фильм, в котором якутский режиссер, используя скудные финансовые ресурсы и солидных размеров режиссерский талант, чтобы как следует покопаться в недрах якутского мифотворчества, шесть или семь раз берет и попросту фиксирует кадр на синем тракторе. Параллельно с тем, как в многослойной истории сталкиваются мир “традиции” и мир “современный”, пока в одном тесноватом нарративе переплетаются высший, средний и низшие миры из якутского эпоса “олонхо”, Костас Марсан находит время, чтобы просто на протяжении пары десятков секунд полюбоваться достижением белорусского сельскохозяйственного автопрома. Синего цвета. Коли, так уж получилось, что “Иччи” практически хором провозгласили высокохудожественным творением (с чем я согласен, но только отчасти), выбравшемся из своеобразного якутского кинематографического гетто, к которому западный зритель начал относиться со странным высоколобым пренебрежительным восхищением, а-ля: “смотрите, эти узкожопые умеют камеру держать и истории снимать, давайте им похлопаем” — было бы непростительным упущением взять и просто смириться с тем, что режиссер просто прется от тракторов, а не пытается нам что-то этим сказать. “Иччи” — это фильм, обреченный страдать от ориенталисткого отношения, и трактовок, вылетевших из утробы настоявшегося западного высокомерия по отношению к культурным братьям нашим меньшим. Собственно, если посмотреть на то, как сейчас реагируют на практически любой успех якутского кинематографа, можно воочию пронаблюдать то, о чем я говорю — западный зритель заметно устал от привычных декораций и сюжетов и затребовал чего-то нового, коим выступил внезапно (хотя он живет и локально процветает) якутский кинематограф. Восточные традиции, суеверия и культура — тем более малоизвестная якутская — крайне привлекательны и интересны своей незатертостью и уникальностью. Синий трактор. Синий белорусский трактор. Трактор, выпущенный с конвейера как бы западной фабрики, заточенной на массовое производство унифицированных и утилитарных машин для ...ывания земель для засеивания/застраивания т.е для еще одного процесса унификации и уравнения — являет собой образ ЗАПАДНОГО врага. Герои “Иччи” живут, страдают, борются с нечистыми силами, находясь на территории, центром которой является белорусский синий трактор, как символ скоропостижного умерщвления всего живого и самобытного. Костас Марсан из раза в раз фиксирует внимание зрителя на синем тракторе как бы говоря тому, что настоящий враг — это не нечто потустороннее, не злой дух из низшего мира, не что-то непознаваемое, а вполне понятное и приземленное. Главный враг — это синий трактор и следующая за ним страшная сила, несущая смерть всему живому. Сила мануфактуры. Сила усреднения. Ужас капиталистической рекуперации, выбравшей безобидный образ устаревшей белорусской синей машины. Не ведись на эту иллюзию, всяк сюда входящий. Дьявол в мелочах. А вы что думали? Все это просто так? Нет, Костас Марсан большой художник и он в шутки не играет. https://telegra.ph/file/55787d6e184bb4b126315.jpg

​​​​Есть у Балабанова фильм с названием "Счастливые дни" и это, возможно, самая жуткая и странная картина в его фильмографии. Существующая где-то между реальностью и сном, жизнью и смертью. Запутанный макабрический хоровод на фоне размалеванных пустынных декораций умирающего Петербурга. Кино обладает каким-то удушающим свойством от эффекта странного, неосознанного узнавания. Каждый кадр непонятен, каждая реплика бессмысленна, каждый эпизод монохромен в своей пустоте, однако ощущение бесперебойного узнавания преследует до самого конца. Узнавания смерти. Своеобразная сессия отрезвляющего сонного паралича вместо киносеанса. Можно десятки раз пытаться пересказать и объяснить этот фильм, но каждый раз различие субъективного понимания и восприятия смерти у каждого, отдельно взятого человека будет создавать гигантский эпистемологический водораздел, посему даже пытаться не стоит. "Счастливые дни" - это фильм о смерти во всех ее проявлениях. Монохромное кино, сотканное из воспоминаний уже мертвых людей; из того, чем хотели, но не стали; из обреченных брыканий и реминисценций незаметных людей на фоне все того же мертвого, пасмурного и душного Петербурга. Алексей Балабанов всю свою кинокарьеру делал смерть в различных вариациях, однако холод, мрак и экзистенциальный прошибающий насквозь ужас, который он принес с собой в фильме "Счастливые дни" так и не смог повторить или превзойти. https://telegra.ph/file/f42fbed4e5aebeb613783.jpg

​​Вчера был день рождения у большого режиссера Карена Шахназарова. Каким бы он ни был неоднозначным и сколько бы раз не пытался вызвать тотальное отвращение своими пассажами у Соловьева - он все равно остаётся большим режиссером с очень сильной фильмографией. И среди всех его фильмов - "Курьер", очевидно, стоит особняком. Фильму, кстати, уже 35 лет, а он по-прежнему актуален и крут. /// Когда рассматриваешь фотографии родителей в молодости, возникает очень странное ощущение ирреальности изображенного на фотографии. Отец, что когда-то был молод, ходил по дискотекам, втихаря курил самокрутки по подворотням не очень вяжется с образом работающего, взрослого человека. Мама, что в молодости отбивалась от приставаний некрасивого одноклассника, мечтала познакомиться с солистом любимой группы, стесняющейся рассказать свое маме о том, что у нее есть парень не очень вяжется с образом спокойной, умеренной и хозяйственной матери. "Курьер" Шахназарова является этакой хроникой ушедшей родительской молодости, которая, по сути, ничем не отличалась от нашей. Первые влюбленности, всепоглощающая беспечность, наивные мечты, так и оставшиеся мечтами, глупые поступки, подростковый бунт против родительского контроля – все это было у меня, было у тебя, было и у твоих родителей. ​​ «Курьер» – это история о чудаковатом парне Иване. Он только что закончил школу, в институт поступить ему не удалось, да и желания особого идти в него он не испытывал. По итогу, дабы совсем уж не утопать в безделии и бесперебойных маминых нотациях, он устраивается работать курьером в издательство. Хронометраж фильма всего полтора часа, что вообще никоим образом не мешает раскрытию сильной истории экзистенциальных метаний парня, который по факту олицетворяет собой практически любого юного парня/девушку. «Курьер» не занимает позицию родителей (хотя я этого опасался, учитывая, что фильм советский, где как правило «бунтующая» молодежь выставлялась недалекими идиотами), «Курьер» не занимает позицию подростков, нет. «Курьер», можно сказать, срез времени в жизни обычного молодого парня, сталкивающегося с первыми проявлениями «взрослой» жизни со всеми вытекающими. Шахназаров как-бы фиксирует переход молодого, неловкого, беспечного парня в новый, кардинально иной мир, в существование которого до непосредственно столкновения с ним, не веришь. Планирование, ответственность, последствия, «взрослая жизнь» – все это очень долгое время выглядит далеким миражом, героем которого ты никогда не станешь. Пока вдруг не находишь себя среди совсем других декораций, среди совершенно незнакомых тебе людей, в малознакомой тебе жизни, которую, так или иначе, нужно продолжать жить. «Курьер» обрывается на подъеме, заинтересовывает, взращивает темп, задает множество вопросов, а потом…заканчивается. Появляются титры, на фоне играет меланхоличная мелодия, а в голове все также копошатся множество вопросов. И если поначалу возникает недовольство, разочарованность, то после она замещается очевидным. Эта история не могла закончиться, у нее не может быть никакого конца, кроме резкого, оборванного. Молодой парень, начавший процесс своего «взросления» сам до конца не понимает, как все разовьется и, тем более, чем все закончится. Что говорить о других людях. «Курьер» закончился на максимально логичном моменте. На моменте, когда все только начинается. эй о чем мечтал твой отец? о чем мечтала твоя мама? нет. не так. о чем мечтаешь ты? https://telegra.ph/file/caa239d88e2b6430fbef2.jpg

​​Выживут только любовники» — двухчасовой рай для эстетов и интеллектуалов. Особое прочтение истории о вампирах. Не кровь, убийства и леденящий ужас, а музыка, любовь, преданность и наслаждение красотой. Единство декораций, костюмов, гитары и операторской работы. Фильм о вампирах может быть поэтическим: он течет, как река, и выбора — плыть или не плыть — ни у его героев, ни у его зрителей нет. "Выживут только любовники" 2013 Фэнтэзи https://telegra.ph/file/2611c4becc46c5648c9db.jpg

25 ноября в отечественный прокат пожалует «Мертвец» Джима Джармуша – гипнотический вестерн, скорее походящий на дзенскую притчу, нежели на типичного представителя американского жанра. На этой волне мы вспомнили самые причудливые и странные вестерны, которые выходили в свет: «Крот». Вызывающий, галлюцинаторный вестерн, который обескураживает безудержным потоком образов. Фильм Алехандро Ходоровски провозгласили «кислотным вестерном» – история о человечности и поиске просветления, соответствовала духу 70-х с тогдашней модой на подпольный кинематограф. Чёрный всадник путешествует по пустыне (она скорее напоминает сюрреалистические ландшафты Дали, нежели классический образ фронтира), встречая восточных гуру и мудрецов, а повествование всё плотнее сжимается в какой-то кошмарный трип. Неповторимый кинооопыт. «Почти стемнело». Кэтрин Бигелоу сняла вестерн, нашпиговав его знаковой атрибутикой вампирского кино. Всё начинается с истории ковбоя, который встречает странную девушку, принадлежащую банде вампиров-преступников. Это действительно брутальный и захватывающий фильм, в котором очень много панковского духа: чего стоит, например, резня в баре (тогда ещё в свет не вышел «От заката до рассвета»). «Сукияки Вестерн Джанго». Многостаночник Такаси Миике и его кустарный шедевр о стрелке, который приезжает в город, раздираемый противостоянием двух кланов. Гротексный, состоящий из нарочито утрированных декораций – фильм Миике совмещает самурайскую поэтику с жанровыми условностями вестерна. А ещё здесь необязательная, но любопытная роль Тарантино. «Долина Гванги». Заманчивое сочетание вестерна с фильмами о доисторических тварях. Чистая «бэшка», где ковбои обнаруживают в Мексиканской пустыне долину, населённую доисторическими животными. Эдакий «Кинг Конг» для любителей вестернизированной экзотики. ЧтоПосмотреть https://www.themoviedb.org/t/p/w780/72yCwFugnik33YG3zuTpP5zoMme.jpg

Пока на экранах идёт «Вестсайдская история» Стивена Спилберга, мы вспомним несколько важных американских мюзиклов, без которого представление о жанре было бы неполноценным: «Поющие под дождем». Образцовый мюзикл Голливуда золотой эры, в котором интересны не только номера Джина Келли и Дебби Рейнольдс, но и сама историческая фактура – это рассказ о том, как звук поглощал немую магию кинематографа, оставив не у дел звёзд дозвуковой эпохи. «Джентльмены предпочитают блондинок». Типичные приключения двух девушек, отправившихся на гастроли в Париж, но с интригующим криминальным флёром. Бесспорный хит 50-х, ставший бенефисом Мэрилин Монро – её розовое платье и песню о бриллиантах сегодня помнят многие. «Волшебник страны Оз». Главная картина, осуществившая переход от монохромного к цветному кинематографу. Замечательный парад фантазмов, изобретательных номеров и красочных декораций – фильм бесспорно вдохновлял как психоделическую культуру, так и современных сказочников. «Бриолин». Мюзикл, вернувший интерес к молодёжи к музыкальным фильмам. Винтажная атмосфера 50-х, колоритный Джон Траволта и пара-тройка незабываемых сценических номеров – «Бриолин» смог войти в анналы американского кино, рассказав до боли простую историю – о чувствах между плохим парнем и хорошей девочкой. ЧтоПосмотреть https://www.timeout.ru/wp-content/uploads/2021/09/snimok-ekrana-2021-09-02-v-16.00.24.png

Фильмы, которые спасут нас в феврале, от авторов Telegram-каналов про кино. Вот с таким набором весна придет гораздо быстрее. «На самом дне» (1970) — Зинаида Пронченко Для меня это лучший фильм о 1960-х. Помимо свингующей оптики, есть в нем и настоящая, неподдельная печаль расстающегося с детством главного героя. С его переживаниями хочется солидаризироваться: мы сейчас так же рвемся в будущее — в весну, к победе над пандемией — и в то же время боимся грядущего, опускаем голову обратно на подушку. К тому же здесь прекрасный саундтрек Кэта Стивенса и очень много любви, ее сейчас так не хватает. «Падение Луны» (2022) — Егор Москвитин История о том, как спутник уничтожает Землю. Речь идет о Луне, которая врезается в нас. Если мы сходим на этот грандиозный фильм, то прямо в кино переживем маленькую смерть, а когда выйдем на улицу, будем знать, что все на самом деле хорошо и планета стоит того, чтобы за нее бороться. Фильм выходит в прокат 3 февраля. «Ниночка» (1939) — Анна Гриценко Верный способ выбраться из серотониновой ямы в последний месяц зимы — переключиться с тревожных новостей на волну голливудского ретро. «Ниночка» — тот случай, когда старое кино способно рассмешить современного зрителя. Серьезная и неприступная советская комиссарша приезжает в Париж, чтобы вразумить своих разгулявшихся в дорогом отеле товарищей и вернуть на родину драгоценности, принадлежавшие великой княгине. «Прекрасная эпоха» (2019) — Максим Чкония Что может сработать лучше против февральской хандры, как не французский фильм о любви? Работа Николя Бедоса про мужчину, который после долгих лет брака получает возможность вспомнить, за что он полюбил свою жену. Герой отправляется ностальгировать в шумные 1970-е, хотя и воссозданные при помощи нанятых актеров и искусственных декораций. «Кошмары» (2020) — Дима Барченков Жутко атмосферный и атмосферно жуткий триллер про девушку, которая никак не может уснуть и обращается за помощью в специальное учреждение. Вроде в феврале хочется чего-то теплого и согревающего, но такая синеватая городская хтонь, какую можно найти в этом фильме, поможет полюбить даже холодящее и пугающее. «Бумажный человек» (2009) — Алексей Проказов _cover Согревающий фильм с великолепной Эммой Стоун и крутым Джеффом Дэниелсом. Этот шедевр поможет вам отыскать прекрасную компанию на ближайший вечер. «Человек без прошлого» (2002) — Алексей Филиппов История о формировании маленьких человеческих связей (в голове и сообществе) может стать приятным открытием для тех, кто еще не поддался обаянию финского сплина. Аки Каурисмяки — харизматичный финский трагикомик, в чьих фильмах перемешиваются сочные цветовые акценты (почти как у Уэса Андерсона), неспешные житейские истории (в духе раннего Джармуша) и зияющая дыра в сердце (Каурисмяки высоко ценит Достоевского). «Амели» (2001) — Динар Газимзянов Одухотворяющий и жизнелюбивый фильм о мечтательной французской чудачке даст гигантское количество энергии и поможет без проблем дотянуть до весны. «Королевство полной луны» (2012) — автор канала _cinema Теплая картина Уэса Андерсона, которая перенесет в момент беззаботности и легкой радости. Андерсон никому не позволит грустить в этот морозный февраль, а его сказка станет спасением.

​​Французский вестник (2021) Ещё одна открытка от Уэса Андерсена. Точнее серия открыток, из Парижа. Палитра та же, что и в «Будапеште». Подобное же композиционное обрамление, и даже более. Поскольку историй целых три, то и рамочек больше. Первая история вполне себе ничего, вторая 50/50, прелестью третьей проникнуться способны разве что гурманы или французы. Первая история Я сказал, первая история вполне себе ничего? Глупости. Первая история чуть-чуть не дотягивает до шедевра. Отличная пародия на современное искусство. Особенно хороши две сцены. Первая, «Художник и натурщица, она же Муза, она же… надзирательница». Вторая, «Муза и электрический стул». Слова тут излишни, сцены говорят сами за себя. Бенисио дель Торо сыграл великолепно. Режиссёр поставил отлично. Кроме того, в этой истории имеются подкупающие меткостью высказывания и забавные ситуации. Коммерсанты от современного искусства: «спрос нужно создать и вырастить». Муза: доведя подопечного до славы, забирает деньги и отправляется к своему временно брошенному ребёнку. Гениальное произведение, на которое собираются посмотреть взращенные коммерсантами ценители и почитатели, нарисовано на тюремной стене, типа фреска, а как ещё назвать, если не унести на аукцион и не перепродать в подпольную частную галерею. Коммерсанты в ярости. Иронично. Подгуляли в истории разговор надзирательницы и художника в «постели» да сюжетный поворот с бунтом заключённых. Ну совсем не то и не в тему. Но это, в сравнении с достоинствами истории, капля дёгтя в бочке мёда. Вторая история Режет слух и снисходительно звучит во второй истории известная поп-конструкция, биграмма «нарциссический + ...», в данном случае «нарциссическая юность». А между тем, это о выступлениях студентов и рабочих в конце 60-х в Париже и по всей Европе против правящих ящеров. Нарциссизм – это о гордости юности, порывах, идеалах юности, о самой остро чувствующей несправедливость, несмышлёной, искренней юности. Но где бы мы были, если бы не эти идеалы и порывы? Хорош мальчик, вдохновенный, пылкий, одухотворённый образ. Я не сразу узнал Тимоти Шаламе. Здесь он не то, что в «Дюне», где был костюмированной мордашкой. Что называется, почувствуйте разницу. Рядом с ним образ благоразумной и блёклой Макдорманд не выразителен, хотя она тут главный носитель правильной идеологии. Она всё повторяет, что по роду занятия (героиня журналистка) она объективно в стороне. И хотя она пишет мальчику манифесты, но проводит генеральную мысль либерального мещанства, мол сочувствовать подобным порывам можно, но зачем же так колебать устои, могут ведь быть жертвы и прочая нестабильность. Вот жертвы при расширении границ демократии и передовой цивилизации никого не напрягают, поскольку далеко, на чужой территории, среди аборигенного населения. Третья история Последняя, кулинарно-криминальная, история вообще не трогает. Ну суп, ну тефтели. Ну, похитили. И что? Обрамляющие эпизоды Обрамляющие сцены ничего не обрамляют. «Вестник» и его оборотистый редактор с авторами ничему не служат, не играют никакой роли в историях, не служит даже рамой картине. Разве что в том смысле, как в Эрмитаже, где в массивные золотые рамищи закованы маленькие импрессионистские пейзажи. К чему? Чтоб не спёрли? Что касается разнообразных приёмов, деления кадра пополам (смотри, например, проститутка и похищенный вундеркинд), симметрии, открыточной палитры, коллажей, аппликаций, декораций а ля «Догвилль» фон Триера. Можно только констатировать их, приёмов, наличие. Они играют здесь ту же роль, что и почерк, виньетки, женские головки, буквицы и завитушки на полях рукописи. Да и такой роли не играют. Разве, что роль шрифта на печатной странице. Да, бывают привлекательные шрифты. Оценка: 6/12. https://telegra.ph/file/22db914bba09bb6f9311f.jpg

​​А вот Дэвид Кроненберг особо привередливую каннскую публику, похоже, не только не впечатлил, но даже не напугал. В «Преступлениях будущего» режиссёр вернулся к излюбленному жанру боди-хоррора и поведал историю о будущем, в котором «хирургия — новый секс». Критики уверяют, что самые подробные «мясные» сцены смотрятся без особых эмоций, а идеи растворяются в сумраке искусственных декораций. Geoffrey Macnab, «Independent (UK)»: «После того, как утихнет первоначальный фурор, произведенный в Каннах, «Преступления будущего», скорее всего, будут рассматриваться как интригующая, но относительно незначительная поздняя работа в творчестве режиссера. Он снова исследует знакомые темы.  Фильм очень стилизован, снят почти полностью в тускло освещенных интерьерах. В нем присутствует атмосфера готического китча в стиле садо-мазо. Здесь также много обнаженной натуры, но Кроненберг изображает тела так, словно это синтетические оболочки для пульсирующих органов, находящихся под ними. Вот что его по-настоящему интересует. Это фильм, богатый идеями, но в нём очень мало напряжения или страсти. Временами он больше похож на инсталляцию в галерее искусств, чем на полноценный драматический фильм». Stephanie Zacharek, «TIME Magazine»: «Глубоко в недрах «Преступлений будущего» Дэвида Кроненберга можно услышать бульканье глубоких идей, пытающихся найти выход: что-то об эволюции и постоянстве искусства, о пределах и чудесах человеческого тела, о том, как правительство всегда будет пытаться найти способы контролировать нашу автономию. Эту картину нельзя назвать выдающимся достижением — она одновременно элегантна и довольно глупа, но ее нельзя обвинить в отсутствии замысла.  Кроненберг вернулся на знакомую территорию боди-хоррора, приветствуя его как старого, хотя и склизкого друга». Hannah Strong, «Little White Lies»: «В фильме есть несколько сцен хирургических операций, которые должны дать Кроненбергу возможность вернуться к основам, но результат оказался довольно слабым, с неуклюжими эффектами и CGI, которые не смотрелись бы неуместно в фильме «Экзистенция», снятом двумя десятилетиями ранее. Для режиссера, сделавшего себе имя на создании захватывающих странных и отталкивающих образов, «Преступления будущего» кажутся на удивление спокойными — даже самые шокирующие сцены имеют такой очевидный искусственный блеск, что трудно почувствовать реальность в происходящего». https://telegra.ph/file/e6cdb2aa5ab73df2a3249.jpg

Предложение/The Offer Есть у меня предложение, от которого вы можете отказаться. Да – да, нет – нет, я особо и не настаиваю. Самое начало семидесятых. Книга «Крёстный отец» гремит в литературном и мафиозном мирах. Книгу любят одни и ненавидят другие. По этой книге Paramount собирается снять фильм, который продюсировать будет новичок индустрии Эл Радди. Это должен фильм должен стать одним из величайших в истории кино. Но начиналось (да и в остальных периодах производства) всё шло со скрипом. Элу Радди приходится удовлетворять все запросы Фрэнсиса Форда Копполы, резать-кроить бюджет, уговаривать Аль Пачино на роль, а потом уговаривать руководство, чтобы те согласились взять Аль Пачино, и самое главное, самое сложное – улаживать дела с итальянцами, которым книга очень и очень не понравилась. Это практически документальный сериал (насколько такая вещь может быть объективной) про то, как сложно сделать фильм в Голливуде, как сложно сделать хороший фильм и как, в конце концов, сделать великий фильм. В «Предложении» - органично всё. От актерского состава (Майлз Теллер в роли Радди, обалденный Мэттью Гуд в роли самоуверенного вице-президента студии, Джованни Рибизи в роли мафиозного босса, Джуди Темпл в качестве человека, на котором всё держится) до музыки, декораций и атмосферы семидесятых. Живой, драйвовый, классный. После этого сериала хочется только одного – пересматривать «Крёстного отца», а потом и всё остальное, что косвенно упоминали в шоу: «Китайский квартал», «История любви», «Ребёнок Розмари». 8.5/10. Так вот предложение: посмотрите этот сериал.

Хочется чуть дальше развить мысль, которую увидел на канале Cinema Critique. В тексте автор рассуждает относительно достоверности исторических фильмов; о том, как вообще такие фильмы появляются. Ссылаясь на труды Барта и др., он развивает мысль, что историческое кино не стремится достоверно воссоздать ушедшие времена, потому что выполняет работу по распространению и развитию мифов – культурных, исторических, религиозных, политических и др., в которых мы (не) осознанно живём и варимся. *** В целом, достоверные кинематографические версии прошлого в популярном кино – штука невозможная, потому что историческое кино, дабы проходить на экраны, обязано соответствовать и удовлетворять зрительские запросы. Достоверность отдаётся на откуп универсальности драматической истории, в которой не находится места подлинности. Если бы мы смотрели по-настоящему достоверное кино о средних веках, то нам бы стало попросту плохо от сдвинутости – относительно сегодняшних – манер и этических императивов. Пердящие за столом аристократы, которые параллельно могут рассуждать, отталкиваясь от норм того времени, о лживости рода женского и необходимости мыться, – весьма сомнительно соберут большое количество одобрительных отзывов от массового зрителя. А если начать закапываться, то в те далёкие времена не существовало современного представления о хроносе и социальной мобильности (зачастую) – принимая всё это во внимание, есть риск вообще поехать с ярмарки и не вернуться. Поэтому, когда речь в кино заходит о прошлом, то нужно сразу же понимать, что перед нами образ прошлого, корпоративно одобренного и толерантного, отвечающего всем нынешним запросам среднего зрителя. Исходя из этих посылок, образ хоть средневековой Скандинавии, хоть Спарты, фильмы, рассказывающие о Сталинской диктатуре или древнем Риме становятся проводниками современных тенденций, течений и противоречий, воссоздавая в рамках исторических декораций современные сюжеты о любви, страданиях, невкусном смузи и пр. Что говорить, если популярный образ динозавров является недостоверным в угоду зрелищности и масштабности. В американском музее естествознания долгое время стоял неправильный скелет бронтозавра, чья голова в реальности была значительно меньше. Научное сообщество с заметным опозданием, но подкорректировало эту ошибку, однако вымыть определённые представления из разума миллионов зрителей "Парка Юрского периода" – уже невозможно. Так же, как и спорный вопрос относительно опасности и масштабности тиранозавра, который по некоторым догадкам и теориям был, скорее, падальщиком сродни гиене, – благодаря работе поп-культуры является совсем не спорным. Кино, будучи самым опасным из существующих медиа, в котором кадры на бешеной скорости сменяют друг-друга, лишая возможности зрителя полноценно отстреливать происходящее, способно диктовать лживые образы реальности и прошлого совершенно безнаказанно. Довольно самонадеянно предполагать, что кинематограф, который, как в начале века печально рассуждал Балабанов в "Про уродов и людей" пришёл, скорее, развращать и ломать, сумеет прорвать блокаду массового восприятия действительности через замкнутый интерсубъективный опыт и продемонстрировать Реальное. https://t.me/cinemacritique/3086 https://t.me/cinemacritique/3086

Неясно, что может оказаться более жутким — то, что вселенная бесконечна, или, наоборот, её предельность; ребята говорят, существует же даже христианская но при этом научная фантастика, хотя казалось бы — ну в общем известная гравюра Фламмариона, пусть и датируемая 1888 годом, но с надеждой возводимая к Космографии 1544 года, напечатанной в Базеле (это в ней были нарисованы те жуткие человеки без голов но с лицами на торсе, ужас), не так уж и далека от реальности. С нарочито инсценированного поезда с проекциями на задниках окон и с угасающими персонажами на качающихся кроватях и полу, после многозначительного разговора с вроде бы слепым контролёром, сходит персонаж; ну, то есть буквально с паровоза истории человек сошёл, и, продираясь через заснеженное кладбище, идёт к элитной заброшке и пытается в неё войти, чтобы вроде как навестить лежащего там на сохранении отца. — Ваш отец жив конечно, правда с точки зрения вашей страны он, опять же конечно, мертв. Через окошко он увидит на том же кладбище собак, какого-то пацана, который окажется им самим но в детстве, и собственно самого себя, продирающегося же, идущего и вроде как входящего в этот самый санаторий. В общем всё остальное описывать незачем, нарратив разваливается, как плохой сахар, но зато сам этот процесс и заменяет нарратив; это наш собственный зрительский опыт, когда нас буквально за нос перетаскивают из одних пластов в другие простыми монтажными склейками, в зеркале обнаружится мамаша, в магазине евреи будут возводить буквальную лестницу Якова, а так же в программе веселая проститутка, лаз под кроватью прямо в деревню на Галичине, но с православным крестом на церкви и огромными птицами, а там и затонувший особняк с куклами австро-венгерских селебов, негритянским войском, а там и три мудреца, и гигантский стол с праздничным блюдом; это кот Шрёдингера наоборот, целый панопктикум, релятивизм смерти через квантовую суперпозицию, происходит одновременно всё и сразу. Некоторые вещи слишком огромны чтобы случиться полностью. Когда смотришь Санаторий под Клепсидрой / Sanatorium pod Klepsydra, по сути санаторий под некрологом, в первый раз, ничего не подозревая даже и не зная ничего о польском кино, ни о Wojciech Has, это всё, конечно, ошеломляет: это 1973 год, если что, Тарковский только год назад снял Солярис, где Банионис ходит в лосинах на шнуровке, а в главной переговорке развешаны репродукции PB1, — а тут раз и выясняется, что Польша это не только Барбара Брыльска, косметика Урода и нарядная бижутерия. Но там чем глубже копать, тем больше понимать, что не знаешь совсем ничего; разумеется, персонажа зовут Иосиф, а отца и вовсе Иаков, так что и лестница неспроста, и даже блудница окажется Юдифью, и даст Йозефу голову Олоферна, оказавшегося женщиной; он потом и сам окажется на операционном столе вместо отца, ну да, и само толкование снов и воли божьей в виде собственно сна, за который его потом и арестуют; снящийся отец откроет новый магазинчик, уже в санатории, но, как и у Гондри 25 лет спустя все будет разваливаться и прогнивать, жители городка бегут от войск, — пока не наступит момент отпустить память об отце, смириться с погибелью всего мира Bruno Schulz и его самого, застреленного в дрогобычском гетто офицером гестапо Карлом Гюнтером, с куском хлеба, — вылезти из могилы, и оказаться тем же самым контролёром поезда с бельмом на обоих глазах. И вся эта гигантская и по масштабу и по времени Катастрофа укладывается в линзу одного персонажа, 124 минуты, и 7 разной степени огромности декораций, изъезженных камерой вдоль и поперёк, по-разному подсвеченных и с разных же углов снятых, но по сути всё тех же; и тут-то, день, неделю, год спустя и восстаёт всё тот же вопрос о предельности вселенной; и насколько опустошающей может быть сама эта мысль; мы заперты, и спасения нет.

Оптимистическая трагедия Начну с интересного совпадения, которое вовсе не совпадение. Оптимистическую трагедию помнил по пионерскому детству, помнил смутно, по какому-то застрявшему в голове хорошему гордому пафосу, сильному, но смутному образу, который выражался словами «женщина» и «комиссар». Чего вдруг вспомнил именно теперь – не знаю. Каково же было моё удивление, когда в процессе работы над рецензией, выяснилось, что от корней до макушки революционная пьеса Всеволода Вишневского 1933 года, снова ставится в наших театрах. Совпадение вовсе, считаю, не совпадение, а явление из той серии, что идеи и тенденции витают в воздухе даже такого заурядного времени, как последние 20 лет, и мы ими хотим того или нет (я вот и не слежу за театром, и в культурном процессе моя хата с краю), дышим ими, их улавливаем этакими культурными антенками, и в этом смысле похожи на обитателей пчелиных ульев, термитников и подобное, хотя свято убеждены в абсолютной независимости, как в поступках, так и в мыслях и суждениях, и уверены, что обладали бы полной свободой воли, если бы не реклама и прочие СМИ да ЛОМы. Это так, вступительное слово, наблюдение. О том как трактуют пьесу на современный лад скажу в конце. Теперь о фильме, точнее сразу о двух. Отсмотрел кинофильм 63 года и телефильм-спектакль 77 года Малого театра, и скажу честно, делать кино или телеспектакль по театральной пьесе без существенной переработки, подстройки под средства другого искусства занятие сомнительное. Театр прёт из кадра. Только в некоторых случаях это даёт выигрышный эффект, в большинстве случаев отрицательный. Происходит это, кроме всего прочего, по причине того, что доверие к кино и к театру строятся на разных основаниях. Доверие к кино основано на «документальности» изображения и потому, если мы замечаем фанеру декораций, видим постановочный, искусственный приём, то выглядит это дёшево, это подрывает нашу веру. Кино по большей части «натуральное» искусство. В театре декорация из папье маше, свет луны в виде софита, деревянный меч нормальная условность. Доверие к театру строится прежде всего на игре актёра, а также на ритуале, поскольку сам поход в театр, условия просмотра пьесы: в красивом зале, среди подобных нам избранных, прилично выглядящих если не одеждой, то выражениями лиц людей – всё это ритуал, акт посвящения, временная перестройка сознания под задачу восприятия театральных условностей. Собственно, я не сказал ничего нового. Вышесказанное факт элементарный «арифметического» уровня, но почему-то всегда удачи или неудачи в искусстве объясняют не простыми вещами, а категориями более возвышенного, какого-то заоблачного метафизического характера, даже если очевидно, что ошибки допущены «арифметические». Простые и непреложные законы творчества и восприятия творчества почему-то игнорируются. Видимо, не патрицианское это дело, видимо, настоящие творцы, критики и ценители гораздо выше всех и всяческих приземлённых законов. Вон халливуд пусть учитывает закономерности, а мы творим, мы на дотациях. Но к фильмам. https://telegra.ph/Optimisticheskaya-tragediya-10-15 https://telegra.ph/Optimisticheskaya-tragediya-10-15

У «Мегалополиса» Фрэнсиса Форда Копполы большие проблемы Производственный ад, которым миру запомнились съемки «Апокалипсиса сегодня», затронул и новую картину голливудского классика Фрэнсиса Форда Копполы «Мегалополис», которую режиссёр планировал более 20 лет и называет главной в своей карьере. В декабре Коппола уволил всю команду по визуальным эффектам, а на прошлой неделе та же участь постигла арт-директора и художника-постановщика фильма. Мэтр собирался снимать «Мегалополис» с помощью создания декораций в виртуальном пространстве студии и моделирования фона, то есть на стыке классического кинопроизводства и современных технологий, однако в процессе работы понял, насколько это дорого. Коппола уже вложил в проект мечты более $120 млн. личных средств и всё-таки вернулся к зелёному экрану, чтобы не раздувать бюджет. Который, впрочем, все равно увеличится из-за необходимости срочного поиска специалистов по графике и долгих съёмок, едва преодолевших середину. Печально, что Копполе, давно не работавшему над дорогими фильмами, не помогли давние соратники в лице Спилберга, Скорсезе и Лукаса, имеющие внушительный опыт взаимодействия с новейшими технологиями. Самонадеянность режиссёра вызывает уважение, однако, раз он оказался в таком положении, то явно что-то не рассчитал. https://s3.us-west-1.amazonaws.com/redwood-labs/showpage/uploads/images/4af750618ecf4f129ebea66401ffc7ad.jpg

Эта ретрокомедия о бедняке, который из-за невероятного стечения обстоятельств вдруг стал «крестным отцом» преступной группировки, была одним из самых дорогих гонконгских фильмов на момент выхода. Во многом этому поспособствовал тайфун, разрушивший большую часть декораций. Картина в итоге с треском провалилась в прокате, а Джеки Чану, чтобы поправить ситуацию с финансами, пришлось срочно браться за продолжение мегапопулярных «Доспехов Бога». Однако, на мой взгляд, «Чудеса» — лучшая режиссёрская работа Джеки. Даже несмотря на все культовые боевики, которые он снимал лично, включая ту же «Полицейскую историю». Это добрая, теплая и обаятельная комедия для всей семьи с очень даже приличным для гонконгского кино сценарием, в которой Чан выразил всю свою любовь к фильмам Золотой эры Голливуда и Фрэнка Капры в частности. Здесь куда больше различных и очень забавных гэгов и шуток, чем фирменных драк. По сути, в этом фильме всего лишь три экшн-сцены, но зато ТАКИЕ, что способны лишить вас дара речи и заставить следить за происходящим на экране не отрываясь. Я не шучу — таких масштабных, продуманных до каждой мелочи, отточенных и филигранно поставленных боёв мне не доводилось видеть ни до, ни после. Пожалуй, именно в «Чудесах» талант Джеки Чана как актёра, режиссёра и постановщика драк раскрывается в полной мере, так что эта картина может стать для вас откровением. Беспроигрышный вариант, если вам нужен заряд позитива, приправленный настоящей магией кино. ВИДЕОТЕКА ВИДЕОТЕКАРекомендация JackieChan TheMiracles

An Ostrich Told Me the World Is Fake and I Think I Believe It (2022), Lachlan Pendragon — уже побитый троп про нереальность реальности и «герой против реальности/бога», тут просто исполнение внезапно удачное и к месту, всё-таки стоп-анимация это не только советские кукольные мультики, адски скучные, медленные и плохо двигающиеся, — а вполне нормальный медиум, тут даже вот приставные челюсти героев и те находят применение; ну и это вот откровенное размещение действия в макете на рабочем столе, — это уже личное, согревающее. Сложно представить кинотеатры, где спокойно шла бы Pornomelancholia (2022), Manuel Abramovich — ребятам о жеребятах; — и дело не в радикальности, членов и прочего порноматериала количество почти гомеопатическое, и вправду, не в этом же дело. Усатый человек стоит минуты две на тротуаре, вокруг жизнь ладида, и внезапно горько плачет. Жизнь порно-инфлюэнсера расписана очень и даже слишком знакомо, и инстаграм и ингейджмент с фолловерами, и кастинг, и первое порно, и самостоятельное плавание в onlyfans, — вроде бы и классическое «ты пошла по наклонной, дочка», а с другой стороны. Сама пространственная геометрия искажается гравитацией внимания и потребления спектакля, очень неожиданная параллель с Nope — и Лало катится куда катится просто потому что у него есть аудитория, и в сообщениях этой аудитории мы с горечью узнавания видим все нехитрые запросы и пожелания; Лало вроде как пытается даже инструментализировать и монетизировать это своё движение, только вот. И Manuel Abramovich втихаря делает это и нашим собственным опытом, это в общем мы смотрим на Лало, и мы как особо не знали ничего о том, что происходит за этими усами, так и не узнаем, и проблема не в самом протагонисте, а в нас самих, нам самим интереснее смотреть на его член и веселые порносъёмки о мексиканской революции, где бравые генералы пялят друг дружку, наш собственный взгляд никогда не преодолевает поверхности, потому что собственно именно внешность нас и интересует, нас самих, сидящих в этом самом зале, и со справедливым возмущением критикующих порноиндустрию и общество спектакля. В Q&A-сессии один такой изысканный зритель даже задал смелый вопрос режиссёру, как так мы не узнаём о Лало ничего, мы его видим только на поверхности? — Manuel начал что-то пытаться объяснять, ну и, к слову говоря, мы слышим Лало оставляющим голосовые матери, ну или разговаривающим о незаразности вич-инфицированных на терапии; но сложно представить более очевидный ответ, мы видим то, что мы хотим видеть, и этот срыватель покровов всего лишь один из многих, пришедших посмотреть на смазливого Лало на постере со словом Porno в названии, на его усы, его член, — и в сумме на чудовищную пустоту вокруг него, внутри него и внутри смотрящих. Лало скармливает себя монстру из Nope сам, пока зрители задают каверзные вопросы режиссёрам.

Британская новая волна. В послевоенном кинематографе с появлением неореализма, направления, обновившего язык кино, возникло множество «новых волн», самой известной из которых остается французская новая волна. Они характеризуются новыми темами, приемами и героями. В Великобритании конца 1950-х – начала 1960-х годов такие герои назывались «рассерженными», как и, собственно, их создатели (писатели, драматурги и режиссеры), которые стали основой британской новой волны. Самые важные фигуры британской новой волны пришли в игровое кино из документального. Это Тони Ричардсон, Джон Шлезингер, Карел Рейш, Линдсей Андерсон и другие. Документальная стилистика останется для них важной и дальше — фильмы этого направления будут представлять наблюдения за жизнью среднего и рабочего класса, снятые с участием непрофессиональных актеров вне студийных декораций (реализм этих картин называют «драматургией кухонной мойки» — это понятие пришло из театральной среды, на которую также опирались режиссеры). Часто это были мрачные, пессимистичные по духу истории с неразрешимыми для героев конфликтами. Так, самым первым фильмом считается драма «Путь в высшее общество» (1959) о честолюбивом юноше, который крутит роман с двумя девушками. Одну из них он любит по-настоящему, другая же ему нужна только для того, чтобы приобрести богатство и статус в городе (сюжет чем-то напоминает роман Теодора Драйзера «Американская трагедия»). В результате разрыв между реальным и желаемым оказывается слишком сильным, и герой не находит выхода, оставаясь в проигрыше при горькой и призрачной победе. Похожим образом заканчивается «Билли-лжец» (1963) Джона Шлезингера, где главную роль играет Том Кортни, один из главных актеров этого направления. Другой иконой был Альберт Финни (сейчас его больше всего знают по роли в фильме Тима Бертона «Крупная рыба») из-за его участия в картине «В субботу вечером, в воскресенье утром» (1960), а также «Томе Джонсе» (1963) Тони Ричардсона, который считается своеобразным завершением британской новой волны (хотя некоторые критики еще относят к ней фильм «Кес» Кена Лоуча, вышедший в конце 60-х, и фильмы Линдсея Андерсона с Малькольмом Макдауэллом — «Если…» и «О, счастливчик!»). Из актрис же звездой была Джули Кристи, которая появилась в «Билли-лжеце» и «Дорогой» (1965) (обе картины были поставлены Шлезингером). «Женский взгляд» (и тема беременности, которая была и в «В субботу вечером, в воскресенье утром») появляется в его же фильме «Такого рода любовь» (1962) и «Угловой комнате» (1962) Брайана Форбса — прежде такую откровенность было трудно представить. Отголосок же британской новой волны прозвучит тридцать лет спустя в культовом «На игле» (1996) Дэнни Бойла, когда британское кино вновь вернется к обычной и не слишком приятной жизни молодежи после череды историко-костюмных постановок, где вновь будут разрушены нормы и устои.

Чтобы два раза не вставать, хочу рассказать еще про то, с какой тщательностью делался мир 2027 года в «Дитя человеческом» За что я зацепился – у полицейских на фуражках вензеля CR! CR означает Charles Rex (Король Карл/Чарльз), это королевский шифр и его действительно носят все полисмены. Только вот носят они его сейчас, после смерти Елизаветы. И в 2006 году, когда фильм снимался, вензеля у всех были ER (Elizabeth Regina)! То есть Куарон мало того что в курсе, что означают какие-то буквы на униформе госслужащих Британии, так еще и довольно хорошо представляет порядок престолонаследия, чтобы оценить, что в 2027 году, скорее всего на престоле уже будет наследник – Чарльз. И фуражки у всех поменяют. Есть еще две похожие штуки – на фоне Лондона мы видим небоскреб The Shard, который построили только в 2012 году. На момент съемок были только примерные макеты. А Тео (герой Клайва Оуэна) носит свитер с Олимпиады в Лондоне 2012 года (которая и правда состоялась там, через 7 лет после съемок фильма). Этих деталей большинство людей бы и не заметили (я заметил только вензель, а дальше начал присматриваться ко всему на свете) – Альфонсо тут конечно дико заморочился. Такой вдумчивости и знания британского мира я бы даже от Кена Лоуча не ожидал. А Куарон так-то вообще мексиканец.

«Дракула» (1992, Фрэнсис Форд Коппола). Как и многие режиссеры Нового Голливуда, Фрэнсис Форд Коппола в своем творчестве часто отсылал к классике голливудского кино. Трилогия «Крестный отец» стала оммажем популярному жанру гангстерских фильмов, которые, наряду с хоррорами, составляли значительную часть кинопроката 1930-х годов. Главным хитом тех лет в том числе была серия картин студии Universal, где одним из центральных героев был граф Дракула. В 1992 году Коппола выпустил свою версию его истории, во многом более точно следовавшую оригинальному роману. Его «Дракула» сделан нарочито старомодно — создатели почти полностью отказались от использования компьютерных эффектов и применяли более старые технологии, добиваясь необычных эффектов с помощью монтажа, операторской работы, специальных декораций и так далее. Так, одна из сцен, в которой Дракула прибывает Лондон, даже была снята на настоящую камеру начала двадцатого века фирмы «Пате», чтобы создать на экране причудливое настроение. Готический мир, где встречаются настоящее и прошлое, Коппола выстраивал на основе разных киноцитат (не случайно первая встреча Дракулы и героини Вайноны Райдер Мины происходит именно в кинотеатре): например, один из первых кадров фильма, снятый в красном контрсвете, очень похож на работы немецкой художницы Лотты Райнигер, которая создавала немые мультфильмы еще в 1920-е годы, а сам образ Дракулы был вдохновлен ролью Николая Черкасова из фильма Сергей Эйзенштейна «Иван Грозный», — Коппола стремился к экспрессионистскому стилю. Другими источниками вдохновения стали японское искусство (художница по костюмам Эйко Исиока, придумавшая необычные доспехи Дракулы и его знаменитый халат, похожий на кимоно, получила за свою работу «Оскара») и сюрреалистические фильмы Жана Кокто — «Кровь поэта» и «Орфей». Использование же ярких цветов, особенно красного, и пафосно-мелодраматический сюжет напоминают о классике британских хорроров, которые выпускала культовая студия Hammer, перезапустившая истории знаменитых монстров в 1950-е годы для нового поколения (во многом наше представление о Дракуле основано на роли Кристофера Ли в этих фильмах). В отличие от ремейка «Носферату» Вернера Херцога, фильм Копполы представляет в большей степени жанровый эксперимент, хотя и с традиционными для его творчества темами, в частности — трансформацией человека и исследованием зла. Успех «Дракулы» запустил новую готическую волну в 1990-е годы, которая ненадолго вернула культовых монстров вроде Джекила и Хайда и чудовища Франкенштейна на экраны. К экранизации «Франкенштейна» Коппола был причастен как продюсер, однако разругался с режиссером Кеннетом Браной, а «Сонная Лощина» Тима Бертона фактически закрыла эту тему — уже несколько лет спустя выйдет энциклопедия всех этих монстров «Ван Хельсинг»