Нефть (2007)
Внимание, спойлеры!
В действительности фильм называется «И будет кровь». Отсылка к Библии, мол во всех сосудах египетских будет кровь, и в реках, и прочее. Какое отношение имеет к фильму, сложно сказать. Единственная привязка святоша и финальная сцена, а также пара несчастных случаев на производстве. Вероятно для пущей эпичности. Наши назвали «Нефть», по одноимённому роману Эптона Синклера, вольной экранизацией которого фильм якобы является.
С первых кадров бросается в глаза похвальное желание автора делать кино средствами самого кино. Удавалось это немногим, буквально единицам. Удалось ли Андерсену? Боюсь, что нет. Средствами кино создан только крепкий экстерьер. Добросовестно, трудолюбиво, почти любовно воссоздана материальная культура первой четверти XX века, начиная с вышек и технических приспособлений и кончая предметами быта. То же касается и персонажей – костюмы и грим на высшем уровне. Новостей здесь никаких, декорации, фактура, внешний колорит, подбор актёров, спецэффекты – сильная сторона американского кино, и Андерсен показывает себя в этом отношении одним из лучших профессионалов, крепким ремесленником.
И всё было бы прекрасно и замечательно, если бы этим кино, как искусство (если мы говорим об этом) исчерпывалось. Увы для автора, оно этим не исчерпывается, и всё, что находится за «фасадом» фильма имеет уровень посредственный.
Начать с героев. В эпическом фильме в сущности четыре действующих лица, нефтяник, святоша, сын и лже-брат. Причём три последних условно самостоятельны, как бы действующие, особенно два последних. С виду, на первый взгляд персонажи выглядят цельными, яркими, выразительными. Но только с виду. Выразительность их чисто внешняя экстерьерная, грим, костюм, реквизит. Если капнуть глубже, то мы увидим даже не типы, а шаблоны, схемы без индивидуальных черт, связанных с их прошлым, с их натурами, со временем. К тому же образы противоречивы и до конца не ясны самому автору.
Берем нефтяника. Поначалу, до второй трагедии на производстве, когда погибает рабочий, отец мальчика, складывается образ этакого непреклонного упорного старателя, стойкого трудяги. Затем вдруг следует усыновление. Что это? Акт милосердия, сострадания? В конце, в сердцах, пьяный, измученный богатством и праздностью герой скажет, что это был умысел, чтобы располагать к себе доверчивых землевладельцев. Стоит ли ему верить? Другие эпизоды и черты героя не подтверждают заявления, не проясняют вопрос. Предположим, любил детей, ведь был добр к сестре святоши. Но семью не завёл, ни одной женщины вблизи него так и не появилось. Значит, не то. А что? Боюсь, мы этого никогда не узнаем.
Далее. Приподнявшись герой начинает говорить и являет себя простодушным суровым малым, который вроде располагает к себе, а вроде и нет (первое собрание, гвалт, недоверие, быстро психанул, оскорблённый к каких-то чувствах, неудача). Вроде лукавый, да ловкости ему недостаёт, а прямоты как будто слишком много. Опять неясно.
Положительным персонажем он остаётся и после скупки земли. Мы не знаем дёшево он её скупает или жаден святоша? Он поступает как любой на его месте по принципу «не он, так «Стандарт ойл», не мы такие, время (система) такое (такая)». Другой на его месте мог бы и обманом, и запугиванием, а он остался в рыночно-правовых рамках.
Затем герой вдруг на ровном месте произносит монолог о людях и целях (2-й час 25 минута), мол людей он всех ненавидит и хочет заработать так много, чтобы никого не видеть. Этакий интроверт с чертами мизантропа. Откуда это? Почти пол-фильма ни намёка, никак он это своё отношение не проявляет (да и не проявит в дальнейшем), и вот здрасте.
До этого вроде искренне (43 минута) говорит о школах, процветании, ирригации, заботе о работниках и людях, у которых он то ли скупает, то ли арендует землю, словом, о социальных гарантиях. Также не ясно – это «предвыборные» обещания, враньё, или он и в самом деле заботился о рабочих и прочих, помня свою суровую жизнь старателя? Автор снова не раскрывает.
(ещё не всё, продолжение в следующем посте) https://telegra.ph/file/0d69b6bd9434b5c0a858f.jpg