Есть штуки, после которых что-то щёлкает, перещёлкивает почти как в «Мифогенной любви каст», в общем, меняется, происходит сдвиг, а хотя — казалось бы; тут, короче, ещё один фильм года подвезли, в копилку к —
Nope (2022), Jordan Peele — а теперь не смотри.
Как и завещал баннер в далёком прошлом в далёком Красноярске: «Участвуй в происходящем!» — в отличие от судорожных объяснений, тут нам и остаётся что дать происходящему собственно произойти, с нами же; максимально непосредственный зрительский опыт, мы не знаем больше героев, мы проживаем примерно то же, и произошедшее оставляет нас примерно в том же состоянии, что и героев, собственно, не зря летающий объект принимает какую угодно форму, это ведь тоже зависит от нас, главное, чтобы выглядело красиво и привлекало внимание, и, как и в психотерапии, это наше решение, что делать с этим, как, собственно, и с жизнью, смотреть или неа.
Смотреть после этого другие фильмы нелегко: адской красоты сцены, нормально разговаривающие люди, надувные человечки, зеркальный шлем, попытки оседлать неведомое, человек, вглядывавшийся в бездну слишком долго, — случайного нет ничего, весь звуковой дизайн, монтаж, текст, интонация и, конечно, оптика; мы же кино смотрим, конечно же, оптика.
Поэтому и The Batman (2022), Matt Reeves — так же внезапно переворачивает то, что казалось каноном уже даже, а оказалось.
Короче, любая история может быть рассказана и так и эдак, эти упражнения проходят в школах, и они остаются упражнениями, потому что на большее и не претендовали, но когда ты проводишь 176 минут с людьми, которые каждый звук и каждую сцену снимают так, чтобы навсегда — это начинает работать.
Да, там совсем идиотские диалоги, но и это тоже работает, люди же сидят, смотрят и слушают Шекспира, и ничё, дают 3 оскаровские номинации; правила игры принимаешь достаточно быстро, даже не сдаёшься, а отдаёшься.
Ну потому что кино это зрительный нерв, ну и окей, звуковой тоже, и оптика тут нечеловеческая, я не помню, чтобы кто-то так работал с линзами, светом и кадром, это вам не Нолан с полной чёткостью и — да — трактующий dark как просто освещение; хотя да, даже в «Тёмном рыбцаре» есть моменты магии, ровно всё экранное время с Heath Ledger: кадр с Джокером в окне полицейской машины в мерцающем режимном свете — ах, если бы весь фильм был такой, о о о.
Ну а тут вот, все три часа мерцания, избирательного фокуса, фильтров, объективов, света, цвета, Se7en встречается с Nighthawks — и это да, ещё и интонация: там, где Christian Bale, с которым никогда не понятно, что он и про что он, а еще Leonardo di Caprio попрекают в игре полутора выражениями лица, — Robert Pattinson, оказывается, сам собой даёт тон, и вместе с дождём, и музыкой Michael Giacchino — и все оказываются на своих местах, и Colin Farrell, и Paul Dano, и Peter Sarsgaard, и всё работает до конца, несмотря на совсем уж умозрительные сцены потопа и что там ещё.
Ну и, собственно, финальная Sonata in Darkness — это самое выпуклое различие, это вам не Hans Zimmer, и дело не в том, что это лучше или хуже, просто это время прошло, как и многое другое, нет больше запроса на кувалду (ну, кроме отдельных частей суши) повышенной чёткости, сдвиг произошёл.
2481